Сага о халруджи. Книга 5. Тайны Древних. Вера Александровна Петрук
практики и сложной теории. Все произошло мгновенно – за тот миг, пока ресницы смыкаются, чтобы моргнуть. Арлингу редко бывало страшно, но сейчас сердце зашлось в панике, когда чувства, которыми он привык познавать мир, рассказывали о том, что случилось в пещере.
Пятеро учеников имана сидели на полу, раскачивались из стороны в сторону и пускали слюни. Один подражал горному ахару, другой изображал маленькую птичку майну, третий не иначе, как представлял себя пумой. Молодые кучеяры рыкали, охали, хрюкали, хлопали в ладоши, тыкали друг в друга и пытались разговаривать, но могли лишь лепетать. Сознание уступило место безумию, и, пожалуй, то было страшнее, чем физические увечья.
Магда тоже мало чем отличалась от учеников имана. Но помимо безумия, которое всегда дружило с Фадуной, с ней случилось что-то еще. И это «еще» пугало Арлинга больше всего на свете. Оно незримо обволакивало фигуру Видящей, предупреждая о грядущем.
Магда выбросила лекарства имана, спровоцировала кучеяров, а потом и темный солукрай. Видящая начала свою игру, Регарди оставалось либо стать ее частью, либо начать собственную.
«Выбери меня», – прошептал в голове голос Нехебкая, и Арлингу впервые не захотелось его прогонять.
– Мы все исправим, – убеждал его Индиговый, пока Регарди, держась за каменные стены, пытался выйти из пещеры. Руки слушались, иногда в них даже чувствовалась, пусть и не скорость, но былая сила, зато ноги превратились в костыли, которые можно было с трудом передвигать. Причем зачастую с помощью тех же рук. Если правая двигалась и сгибалась, то левую приходилось волочить за собой или опираться на нее, как на палку. И тем не менее он встал. Сам. Оставалось глотать досаду, потому что лекарство имана подействовало в короткие сроки и можно было только гадать о чуде, которое могло свершиться.
Сначала он дойдет до входа, наберет воды и помоет Магду, потому что Видящая не иначе как обмочилась. Если обоняние, конечно, еще не подводило его. С рассудком Фадуны творилось примерно то же, что и с разумом младших учеников, но Магда хотя бы иногда разговаривала. Она непрестанно болтала обо всем, что видела, в бесконечных подробностях описывая камни, дождь и ветер – все, что сейчас наполняло ее мир. Иногда у нее текла из носа кровь, но больше Арлинга беспокоила ее кожа. Она стала не только сухой и горячей на ощупь, но местами как будто покрылась чешуйками. Хотя, возможно, ему показалось. Когда он попытался снять пару чешуек с ее кожи, Магда болезненно вскрикнула. Регарди обнял ее и долго укачивал, пока Фадуна не успокоилась, вернувшись к прежнему занятию – к разговору с непогодой.
Хотелось забиться под камни и умереть, но Арлинг запретил себе малодушие. Пусть в его голове и шептал безумный бог, и Регарди уже давно не мог назвать себя нормальным, но слова Индиговый говорил верные: он все исправит.
– Мы все исправим, – повторил Нехебкай, довольный, что Арлинг, наконец, слушает его, а не прогоняет. – Если договоримся.
– Никаких сделок