Сага о халруджи. Книга 5. Тайны Древних. Вера Александровна Петрук
нужно правильное оружие.
– Найди арбалеты! – крикнул Арлинг етобару, нарезая по арене второй круг. – Мне нужен шибанский арбалет!
Они с тварью приближались к Хамне, которая еще не совсем пришла в себя после падения. Но, к счастью, етобар его понял и, бросив попытки оторвать еще одну скамью, куда-то делся. Оставалось надеяться, что етобары совершали свой исход из Сикелии при полном вооружении.
Где все, пронеслась в голове мысль, и тут же накрыло осознание. Зрители никуда не делись, просто теперь они не сидели, а лежали между рядами, источая зловония мертвой плоти, чеснока и журависа – сочетание, которое врезалось Арлингу в память теперь уже на всю жизнь. Тварь убила их за то время, что Нехебкай творил свое волшебство: то ли обучал его новому солукраю, то ли сам использовал солукрай. А может, Регарди все это показалось, и он просто испытал очередные галлюцинации. Неожиданно вернувшаяся сила и заново сросшиеся ноги могли быть следствием влияния иманова снадобья. Легко и привычно было верить учителю, куда сложнее – в голос, звучавший в собственной голове.
Как долго Арлинг находился в отключке, почему его не убили, и каким образом он оказался наверху? Все это были вопросы без ответа.
А вот етобар с арбалетом задерживался. Может, предпочел сбежать? Регарди его бы не осудил. Все происходящее напоминало сон: и его чудесное возвращение к жизни, и чудовище, что уже дышало в затылок. Регарди знал, что зверь прыгнет быстрее, чем ему удастся уйти с его траектории, поэтому нырнул на землю, еще в воздухе перевернувшись лицом к твари и выставив вперед два ножа, которые отобрал у мертвеца наверху. Целиться было сложно, анатомия зверя была неясной, но Арлинг слышал, откуда вырывалось дыхание твари, и попытался вонзить клинок в горло. Второй наметил туда, где слышал грохот сердца. Чудовище дышало, и у него билось сердце, а значит, было смертно.
Однако трюк не удался. Оба лезвия лязгнули о броню, тварь была покрыта защитными пластинами, которые сдержали удар, хотя Регарди и вложил в него всю свою человеческую и нечеловеческую силу. Чудовище передохнуть не дало. Рыча, похрюкивая и чирикая одновременно, оно навалилось на Арлинга, и они покатились клубком переплетенных рук, ног, лап. Ярость, вдруг накрывшая Регарди, стала неожиданным союзником, который придал сил перехватить когтистую лапу, потянувшуюся к лицу, а после отстраниться, опередив шип буквально на секунду. Острие выскочило из тела зверя в районе живота, и Арлинг точно оказался бы сейчас в положении бабочки из коллекции Терезы Монтеро, если бы не услышал слабое шипение, с которым отодвигались пластины, выпускающие шипы.
Подлый прием взбесил его еще больше, и Регарди принялся дубасить чудовище по морде, выше того места, откуда раздавались то хрипы, то чириканье. Но долго такое удовольствие себе позволять было нельзя, потому что защитные пластины имелись у твари везде, в том числе и на голове. Пришлось поспешно откатываться, а потом поднимать себя рывком на ноги и бежать к стене, ограждающей арену.