Скелет в расцвете лет. Янина Корбут
было еще до того, как он ушел сначала в частную практику, а потом и в тонкие миры.
В общем, папины связи, мои деньги и благосклонность врача сделали свое дело: Алену пообещали положить в платную одноместную палату с пометкой «ВИП». Хотя пометка эта была весьма условной: дверца от тумбочки не отваливалась, телевизор работал – ну и ладно. В нашем городе было много частных клиник, но частная больница – одна. Надо обязательно расспросить Славика, он там полеживал после получения наследства. Если Алене необходимо лечение – надо перевести ее туда.
– Аленка, я завтра за тобой приеду, – прошептала я бледной подруге перед тем, как ее перевалили на каталку. Она сделала мне знак подойти, и я кинулась к ней, оттолкнув санитара.
– Дарина, ты возьми ключи себе. Присмотри за нашим котом! – прошелестела она, закрывая глаза, а я расплакалась.
Так и не решив, что делать с информацией про постороннего мужчину в доме, я поехала на работу и остаток дня слонялась по кабинету, пугая своим видом Славика.
На следующий день Вадима хоронили. Точнее, хоронили то, что от него осталось. В общем, фактически пепел поместили в вазу, а уже саму вазу захоронили. Сестра Вадима настояла, что у «человека должна быть могила», а не какой-то там «вазон с пеплом».
– Тетя Мотя. Есть очень распространенный тип людей – «советской закалки», – шепнула мне на похоронах рыжая, словно мы с ней уже стали подругами. – Такие, как сестра Вадима, поди, трепетно хранят в стенках хрустальные сервизы…
Я пожала плечами. Хотя считала себя человеком современным, сервизов дома не держала (говорят, мода на них вернулась), но и с кремацией не сталкивалась. И что делать с этой вазой, похоже, никто особо не понимал. В общем, роскошный гроб таки приобрели и вазу в него поместили. В остальном похороны прошли как обычно. Если не считать, что Алене, за которой отправили такси в больницу, опять стало плохо и ее увезли прямо с кладбища. Я порывалась сопроводить подругу, но та попросила меня побыть на поминках и проследить, чтобы все прошло «как надо». В ресторан «Ассоль» (бывшее детище папы № 2), заказанный другом Вадима, мы отправились без вдовы. К счастью, руководить процессом взялась сестра Вадима, оттого я отошла на второй план и тихонько наблюдала за людьми.
– История кремирования уходит корнями в эпоху палеолита, – объяснил мне по телефону папа № 3, который позвонил, чтобы меня поддержать и поделиться последними новостями.
Мамуля и папа № 2, оказывается, накануне махнули в Ниццу. Там мамуля вознамерилась провести папе экскурсию по одному местному спа-отелю, концепцию которого она собиралась воплотить в папином детище. А за всеми этими хлопотами с похоронами и Аленой в больнице мы с мамулей, как всегда, разминулись. Я думала, она все еще гостит у подруги.
Вспомнилось, что пару дней назад она мне намекала на что-то подобное, но я была уверена, что папина Марья-искусственница его не отпустит.
– Марья на ретрите, – пояснил папа № 3, чем-то постукивая. Думаю, он перебирал четки. – Я посоветовал. Хорошее