Карьера мятежника. Дмитрий Казаков
ну-ка, – пропыхтел я, и напрягся.
Сначала не вышло ничего, я вспотел в очередной уже раз, и мне стало холодно. Мелькнула перед глазами странная картинка – мозг, поверх которого разлегся мелкий зеленый осьминог с длинными щупальцами… это что, я разглядел устройство тиззгха в моей голове?
Вот так, значит, выглядит дрянь, жрущая мои нейроны?
Отвращение ударило душной горячей волной, но вместе с ним явилась и злость. Отдалилась и затихла стрельба, я перестал слышать голос Веррада, который постоянно что-то бормотал, хотя никакого давления на переносице в этот раз я не ощутил.
Есть, заработало!
Я потянулся к Юле всеми силами души, представил ее так ярко, как только смог: ясные, смеющиеся глаза, блестящие волосы, округлое лицо, изящные руки, длинные ноги. Сердце сжалось от тоски, от желания быть с ней рядом прямо сейчас, обнять и прижаться всем телом.
Тяжелый удар обрушился мне на лицо, меня словно шарахнуло отбойным молотком. Ледяная молния прострелила вдоль позвоночника, мускулы рук и ног свело болезненной судорогой.
Естественно, пузырь безмолвия лопнул, меня вышвырнуло в обычный мир, я вновь обнаружил себя у стенки в портальном зале.
– Центурион, связь! – ожили наушники лежавшего рядом шлема, словно ждавшие этого момента.
– Я тут, Дю-Жхе… – выдавил я, нахлобучив шлем на голову. – Говори.
Ни к чему моему лучшему десятнику знать, в каком я состоянии, поэтому я постарался, чтобы голос звучал нормально.
– Атака отбита, потерь нет, – сообщил ферини. – Посты расставлены, приглядываем. Эти дуболомы незаметно не подкрадутся, – тут в голосе его прозвучало презрение, – не бриан. Только вот если к ним подойдет подкрепление…
Он мог не договаривать.
Если у Равуды будет хотя бы пара сотен бойцов, он сомнет нас массой, потеряет треть, но его потери мало волнуют.
– Понял, спасибо, – сказал я. – Постараемся тут побыстрее… работаем как можем.
Вколоть себе еще один стимулятор и помочь Верраду?
Нет, сначала я попробую связаться с Сашкой – вдруг она сейчас спит и все получится?
Я несколько раз глубоко вздохнул и закрыл глаза, и на этот активировал «телефон» тиззгха с потрясающей легкостью. Тишина окутала меня словно толстое одеяло, и я ощутил присутствие дочери, ее теплое дыхание на лице, ее маленькие ладошки у меня на шее, почти услышал ее голос.
Удар пришелся в оба уха сразу, я услышал щелчок, и подумал, что лопнули мои барабанные перепонки. Мозг затрясся внутри черепа, словно грецкий орех в консервной банке, и из его дребезжания внезапно родились слова:
– Вот это поворот. И как только ты сумел дозвониться до меня, племянничек?
Иван? Поддельный «дядюшка», оказавшийся адептом Трех Сил?
– Привет, гнида… – прошипел я. – Где моя дочь? Если с ней что-то случится…
– Спокойно, – он перебил меня. – Никто не причинит ей ни малейшего вреда. Очаровательная девочка, ведь так?
Злость подействовала куда лучше любого стимулятора,