Пламя моей души. Елена Счастная
тут же уйти. Лучше уж в другом месте посмотреть украшение: верно, не только здесь продаются. Но обручье было до того красивое, что отойти прочь оказалось совершенно невозможным.
– А хочешь, подарю? – мужчина наклонился к ней ближе, и его хитроватое лицо теперь можно было рассмотреть лучше.
Короткая рыжеватая бородка обрамляла твёрдо высеченный подбородок и слека скрывала резкие скулы. Необычно тонкий нос выдавал в нём уроженца северных земель, что лежали ещё дальше и чуть западнее Зуличского княжества. Там много торговали с варягами на островах, да и кровь их, кажется, примешивалась к крови местных чаще, чем вдалеке оттуда.
– Вот просто так и подаришь? – покачала головой Вышемила, одёрнув себя наконец: уж больно рассматривает его пытливо. Как бы не возомнил чего.
– Нет, конечно, – усмехнулся тот. – Только если имя своё назовёшь.
Торговец, что наблюдал за всем уже с явным интересом, прислонившись плечом к опоре прилавка, только хмыкнул громко и руки на груди сложил. Даже Тана притихла, почти что дыхание затаила, не пытаясь вмешаться. И по лицу её блуждало странное выражение: будто ждала чего-то.
– Вот прямо это обручье и подаришь? – Вышемила указала на выбранное. – То, которое я жениху своему приглядела? И надо тебе тратиться на незнакомого человека?
– Очень уж имя твоё узнать хочу, – мужчина улыбнулся шире. – Да и человек тот, видно, хороший, раз такая красавица подарок ему выбирает и перед наставницей своей его отстаивает.
Она призадумалась крепко. Не всякому, конечно, хочется имя своё называть – для того хоть толика доверия в душе должна быть. Но разгорелось в груди чувство такое, когда на любую шалость или смелость пойти хочется. Аж распирает. Да и ничего дурного, кажется, незнакомец не таил.
– Вышемилой меня кличут, – ответила она, решившись.
И ладонь раскрытую протянула нарочито требовательно, улыбаясь мужчине в ответ. Пусть уж за слова свои, неосторожно сказанные, отвечает.
– А меня как зовут, узнать не хочешь? – тот опустил взгляд на её руку и поднял вновь.
– Такого уговора у нас не было. Зачем мне твоё имя? – она пожала плечами.
– Тоже верно, – он покачал головой, а после повернулся к торговцу. – Дарко, заверни девушке то обручье, которое она выбрала.
Торговец цыкнул, поглядывая на него с притворным укором, но полез под прилавок и достал небольшой холщовый мешочек, в который и опустил украшение – да тесьму затянул.
– Перед батюшкой как за обручье будешь оправдываться? – хмыкнул, не сдержав всё ж улыбки.
– Разберусь, – тот махнул рукой беспечно и принял от него мешочек, после чего только протянул его Вышемиле.
Стало быть, не ошиблась, сын купеческий. То-то он так смело решил подарок сделать всего-то за имя одно. Она с сомнением посмотрела в его тёплые глаза, а после невольно – на Тану, которая губы кривила, надо сказать, не слишком-то довольно. Кабы за косу не отдёргала после.
– Хороший ты человек, наверное, –