Один из многих. Егор Уланов
Соломонович прекратил оказывать трем товарищам всякое внимание и переключился на столпившихся вокруг него «приветствующих».
Я думаю, именно тогда трио офицеров усвоило первый сегодняшний урок об устроении общества: обдумывай слово, прежде чем молвить. Урок обманчивый в своей простоте.
Они, пройдя через толпу, опять встали чуть отстраненнее, вблизи белоснежной колонны.
– Вот старый черт! – задыхался Беликов от злости.
– Ловко он тебя поддел, – вполголоса выразился Василевский, быть может, совсем наугад.
– А потом, потом, я не отвечал, думал, все пропало, хорошо… у-ух, слава богу… – Беликов схватил бокал у проходящего слуги и сию же секунду осушил.
– Не переживай ты! Старичок просто любит поиграть словами. Такой грешок у многих к его годам водится, – делая доброе лицо, утешал Беликова Немов.
– Играют словами в компании друзей. А это общество! Тут запросто ничего не скажут. Мало ли что обо мне подумают… – уже успокоившись и отдышавшись, возразил Беликов. Выбритые щеки его посинели.
Василевский обратился к Немову, весьма цинично высказав следующее:
– Ты придаешь безбожно малую силу молве, и оттого медлишь по службе…
– Воистину! – поддержал Беликов, еще задыхаясь.
– Ах так! – улыбаясь, отвечал Немов. Вообще для него было крайне неприятно любое посягательство на чин, заработанный честно. Как правило, он не брезговал силой призвать к ответу. Однако от своих друзей офицер готов был слышать многое.
– Я хоть не был оконфужен маразматичным старикашкой, – сказал Немов, предвкушая победу и потирая свои черные блестящие как крахмал усы.
– Воистину! – поддержал теперь Василевский.
Смех пронзил обоих, задорный и детский.
Василий встряхнул головой:
– Оконфужен… Слово-то какое! Где вычитал? – энергия и сила вернулись к нему.
– Сегодня у нас девятнадцатый век, – паясничал Немов, – надобно соответствовать, Василий Робертович.
– Вы друзья мне? Таких врагу не пожелаешь, – сдерживая улыбку, парировал Беликов. – Ну, будет, будет. Лучше посмотрим на дам.
Немов, усмехнувшись, отмахнулся:
– Не мне женатому за юбкой волочиться. А вам бы двум придаткам не мешало.
Василевский, следя за толпой юных дам, заметил тихо:
– Зачем, по-твоему, придуманы любовницы, Владислав?
– На что намекаешь?– покачав головой, гордо отвечал Немов.
– Очень просто завести, как рыбку… – улыбнувшись, прошептал Василевский.
– Фу… – с явным притворством издал Немов.
Беликов глазел откровенно, согласно кивая словам Василевского. Они оба радовались многообразию красавиц, которые сами были не прочь пококетничать, завлекая мужские сердца все дальше и дальше от разума и здравого смысла. В этом есть ослепляющий аффект красоты.
Плавные мотивы вальса ласкали уши. Немов ощутил прохладное спокойствие и сделал победный глоток.
После