Напряжение. Андрей Островский
возможность проследить путь оружия к убийце…
– Шансов тут немного, – проговорил Дранишников, потирая лоб, – прошел почти месяц. Но не использовать эту возможность было бы неразумно. Заметьте немаловажную деталь: номер стерт. Если оружие проходит множество рук, то маскировка его не так уж важна. Поэтому в данном случае путь «ТТ» может быть довольно коротким… – Вынул план города и, отстранив бумаги, разложил перед собой. – Хочу обратить ваше внимание: ракетные гильзы, обнаруженные на старом катере у Двенадцатой линии, возле Горного института и в квартире Лукинского, – колпачком ручки обвел места, – одного производства – завода в Фрейбурге.
– Значит, убийца инженера и сигнальщик – либо тот же самый человек, либо одна группа…
– Вот то-то и оно… И район… Очень их интересует этот район… Ракетчика надо брать живым. Это первоочередная задача. Как ваши комсомольцы, можно на них рассчитывать?
– Вполне. Ребята отобраны надежные. Сил, правда, у них маловато, зато боевые.
– С инвалидом вы поторопились и, главное, – рисковали. Обстановка не требовала риска, вы же начали преследование, совершенно не имея представления, кто этот человек. Известные нам теперь факты дают более реальную возможность предположить, что именно он является разыскиваемым нами лицом. В таком случае, представляете, если бы он обнаружил вашу заинтересованность в нем? Могло рухнуть все.
– Я был уверен, что он сразу вернется домой, а потом не решился упустить его, – попытался оправдаться Бенедиктов, понимая, насколько слабо звучит это оправдание.
Дранишников дважды замечания не повторял, оправдания не слушал. Он выколотил трубку и отложил ее.
– Пока несомненно одно: убийца Лукинского, предположим инвалид, – орудие, исполнитель, – сказал он. – Важно выяснить, кто мог знать о расчетах Лукинского. Это должен быть человек, связанный с ним по работе, бывавший у него дома и сведущий в такого рода технике. Вы расшифровали инициалы в дневниковых записях?
– Все. Нас, разумеется, не будут интересовать умершие Сыромятниковы и Чеборчук, эвакуированный в Свердловск в августе. Сейчас в Ленинграде находятся: Богачев Борис Владимирович, военинженер третьего ранга в контрольно-приемном аппарате, – тот, с которым Лукинский дружил в молодости и потом разошелся, и Турков Юрий Федорович, инженер, – «стеснительный до болезненности молчун». Упоминающиеся в дневнике «Д.» – Дембо Яков Владимирович и «Елс.» – Елсуков Феликс Леонидович не могут входить в число близких Лукинскому людей. Однако на Елсукове я хотел бы остановиться особо. В тридцать девятом году он находился под следствием по подозрению в шпионаже в пользу Германии. Подозрение не подтвердилось, и он был выпущен на свободу. В своих показаниях он неискренен: у меня есть данные, что Елсуков неоднократно посещал Лукинского на дому, хотя мне сказал, что был только однажды. Интерес представляет и его родственник, брат жены, Сергей Степанович Шулейкин – инвалид второй группы, на