Старую деву вызывали? Нет? Сочувствую. Надежда Игоревна Соколова
с хорошим воображением, – обтекаемо ответила я.
– Что в переводе означает, что наказывали вы их часто, но по делу, – проницательно заметила моя собеседница.
Я сдержала смешок, так и рвавшийся с губ. О да, и часто, и по делу.
– Нирья Арина, как вы считаете, – моя собеседница опустила взгляд с моего лица на руки, лежавшие на столе, и внезапно побледнела.
Так… Это что-то новенькое. У меня что, там еще одна конечность выросла? Или несколько лишних пальцев появилось? Я сама взглянула на руки, на ладони, на пальцы. Нет, все нормально. Все как всегда. Ничего нового. Тогда откуда же такая странная бледность?
– Что-то не так, ваше сиятельство? – учтиво поинтересовалась я.
Она отрицательно мотнула головой, несколько секунд помолчала, словно собираясь с мыслями, затем спросила, стараясь говорить спокойно:
– Откуда у вас этот шрам, нирья Арина?
Шрам? Вот уж на что я в последнюю очередь обратила бы внимание. Действительно, на моем запястье имелся небольшой шрам, который я получила относительно недавно – в день моего появления в этом доме.
Едва я ответила на объявление о работе, мне выслали адрес, по которому следовало прибыть. Якобы для первичного собеседования, угу. Ну, по крайней мере, я именно так и думала.
Если бы я проявила проницательность и потрудилась пробить адрес в Интернете, то узнала бы, что там располагается заброшенный дом. Но догадалась я об этой многим доступной возможности, только когда прибыла с вещами на место. Постояв несколько секунд в растерянности перед старым домом, я все же подошла и постучала. Дверь, как ни странно, открылась. Как будто меня кто-то ждал там, в холле.
Ну и я перешагнула порог. Не самый умный мой поступок, так как внутри мог находиться кто угодно. Но меня встретил лишь полуразрушенный коридор. Я недоуменно нахмурилась и позвала:
– Эй, есть кто?
В ту же секунду интерьер изменился. И я оказалась в шикарном холле.
– Тихо шифером шурша, – проворчала я, поставила сумки на пол…
И мир вокруг меня внезапно закружился взбесившейся каруселью. Не ожидая головокружения, я упала. Тогда и занозила руку непонятно откуда взявшимся в полу гвоздем. Рана давно затянулась, а шрам в виде небольшого круга остался. На ладони, да.
– Я поранила руку, когда приехала сюда работать, ваше сиятельство, – учтиво ответила я своей собеседнице.
Ее ушедшая было бледность вернулась. И я снова отказалась что-либо понимать.
Глава 12
– Ваше сиятельство, все в порядке? – спросила я, проявляя воспитание.
Хотя мать всегда твердила, что я – ее единственный педагогический провал, ее, учителя с двадцатилетним стажем. И воспитать меня у нее не получилось. К ее глубочайшему сожалению. Но кое-какие нормы поведения в приличном обществе я все же усвоила, да.
– Когда мы наедине, можете называть меня нирья Виталина, – произнесла моя собеседница слабым голосом.
Я с трудом сдержалась, чтобы не присвистнуть. Вот так вот, да? Меня только что повысили из ничтожной гувернантки