Орден Леопарда. Сборник рассказов и повестей. Сергей Кочнев
знали, что я офицер?
– А засем ты афисель?
– Офицер, это начальник над солдатами. Твой папа солдат, а я его начальник.
– А засем насяльник?
– Слушай, ты снова мне начал мешать. Пожалуйста, помолчи!
– А засем палямалси?
– Ты что мне обещал?
– А я иглать хасю.
– Играй на диване и не мешай мне.
– А засем на дивани?
– Господи! Ты можешь немного помолчать?
– А зясем госяпади?
…Мужественный старший лейтенант Процянко держался стойко, как и полагается доблестному офицеру, и продержался долго, очень долго, почти сорок минут, но противник был силён не по годам. Малютка Малиновский оказался закалённым в сражениях бойцом, не знающим пощады, и в конце концов мужество покинуло несчастного лейтенанта.
В самый разгар репетиции ансамбля он возник в зрительном зале с пачкой каких-то бумажек в руке и начал делать отчаянные жесты дирижёру. Тот постучал палочкой, строго посмотрел на старшего лейтенанта и объявил: «Пять минут перерыв!»
Пока все курили, трещали последними анекдотами и разминали затёкшие ноги, можно было видеть, как Процянко в ужасе что-то говорит дирижёру, начальнику ансамбля майору Харченкову, а тот делает изумлённое лицо и что-то строго бурчит. Странный разговор продолжался значительно дольше объявленного времени, а закончился совершенно неожиданно.
– Рядового Малиновского ко мне! Быстро! – приказал майор, и когда тот появился, счастливый Процянко вручил ему пачку увольнительных записок со словами: «Чтоб я твоего… (непечатное слово) больше до дембеля в армии не видел!!!»
Однако, казус.
Вот так рядовой Малиновский, а по совместительству первая и единственная виолончель ансамбля песни и пляски, получил возможность ходить в увольнение в любое время дня и ночи.
ЗВЁЗДНЫЙ ЧАС ТРУБАЧА
Жил да был в приморском южном городе Туапсе трубач Ваня…
Нет, не так! По-другому начинать надо! Не родился же он сразу трубачом? Правильно, не трубачом, но родился Ваня всё-таки в Туапсе.
Вот! С этого и начнём! В Туапсе Ваня родился и в детский сад начал ходить, а может не начал, а сразу стал учиться на трубе играть…
Снова не то! Не учился же младенец-Ваня в Туапсе на трубе играть, а просто лежал себе в коляске, и сопел в две дырочки, а мама, маленькая, худенькая, стройная мама с красными от вечного недосыпа глазами, пыталась вязать крючком синенькую кружевную шапочку для малютки-сына. Мама сидела на пеньке в призрачной тени акации, прячась от назойливых лучей беспощадного солнца, левой ногой слегка покачивала коляску с сопящим карапузом, при этом в руках умудрялась держать вязание. Вязание двигалось медленно: то ли от хронического недосыпа, а может от нестерпимого зноя или от мерного покачивания коляски, голова мамы всё время норовила упасть на грудь, мама вздрагивала, недоумённо моргала и сбивалась со счёта петель…
Славная мама была у малютки-Ванечки.
А ещё мама всё время напевала –