Дневник. 1893–1909. А. А. Половцов

Дневник. 1893–1909 - А. А. Половцов


Скачать книгу
заявили Долгорукому, что врачи удостоверили существование albuminerie[348] – отделения белковины.

      По возвращении в Париж дурные вести стали умножаться, и скоро исчезла всякая надежда на выздоровление. Несмотря на то, великий князь Владимир Александрович и великая княгиня Мария Павловна приехали в Париж. В среду, 12/24 октября, мы должны были ехать вместе в Opera Comique[349], но в течение дня я получил из России телеграмму, гласившую: «Fin approche, question d’heures»[350]. Я немедленно поехал в hotel «Continental»[351] и великий князь с великой княгиней, несмотря на то, что получили в этот же день из Ливадии от императрицы депешу, утверждавшую, что Государю лучше, решили не ехать в оперу, а провести вечер в нашей скромной квартире, rue Cambon 41.[352] Я поскорее забежал в Jockey-club[353] и уговорил трех любезных французов, due de la Forte, Fredern, O’Connor[354], провести вечер у нас и своей болтовней несколько ослабить тяжесть угнетавшего нас впечатления.

      На другой день получены весьма дурные известия, и великий князь с великой княгиней тотчас уехали в Ливадию. Двадцать четыре часа спустя за ними проследовал великий князь Алексей Александрович.

      Уехавший из Парижа одновременно с ним Долгорукий обещал предуведомить нас о времени привезения в Петербург тела Государева, и, получив от него условленную депешу, выезжаем из Парижа в понедельник, 24, а достигаем Петербурга в четверг, 27 октября.

      Проездом чрез Берлин вижу Шувалова, который не может нахвалиться германским императором, непрестанно восхищающимся достоинствами de son ami Nica[355].

      Петербург еще довольно пуст, но, несмотря на это, переполнен сплетнями и выдумками.

      Захожу к министру внутренних дел Дурново, который получил от молодого Государя такую телеграмму: «Если можете, приезжайте в Москву, где надеемся быть в воскресенье».

      Дурново сообщает, что в Москве, а также в Петербурге были разосланы и расклеены по стенам прокламации, требовавшие от нового Государя конституции и угрожая в противном случае смертным приговором.

      28 октября. Пятница. Навещаю больного и высокопочтенного Бунге, который, упоминая о молодом Государе, слушавшем его лекции политической экономии, говорит: «Он положительно очень умен и в высшей степени сдержан в проявлении своих мыслей». Обедаю в клубе, между прочим, с Паленом и Владимиром Бобринским, вспоминающих о временах их министерствования.

      29 октября. Суббота. Узнав о приезде великого князя Владимира Александровича, еду к нему в 1 %.

      Вот приблизительно сущность слышанного от него: смерть Александра Александровича была трогательна, умилительна и по чистоте, прямоте всех выраженных при этом чувств, можно сказать, возвышала, а не удручала дух. Государь умер, сознавая приближение кончины, он часто крестился, и, видимо, молился. Он говорил императрице, что оставляет духовное завещание, но до сих пор такового не нашли. Быть может, оно в столе аничковского или гатчинского кабинета; ключи от этих столов были в Ливадии. Ничего он наследнику не говорил в смысле


Скачать книгу

<p>348</p>

Albuminurie (альбуминурия) – наличие белка в моче.

<p>349</p>

Опера Комик, Театр комической оперы (фр.).

<p>350</p>

Кончина приближается, вопрос нескольких часов (фр.).

<p>351</p>

Отель «Континенталь» (фр.).

<p>352</p>

Улица Камбон (фр.).

<p>353</p>

Жокей-клуб, Жокейский клуб (фр.).

<p>354</p>

Герцог Форте, Фредерн, О’Коннор (фр.).

<p>355</p>

Своего друга Ника (фр.).