Шахматный клуб. Александр Мирошниченко
нами обоими кресло-качалку, растирая ушибленное место.
– Это я не умею играть в шахматы?! – все еще раздраженно, но уже не так громко произнёс он. – Да я с Васей Смысловым играл ещё до того, как он в первый раз чемпионом Москвы стал. И между прочим, один раз даже вничью сыграл. По шахматной композиции у меня так-то разряд мог быть, если бы я не поленился письмо из редакции журнала «Наука и жизнь» отнести в шахматную федерацию.
Пока Петрович перечислял известные мне факты, я спокойно его слушал, не сомневаясь, что, сообщив это всё, он успокоится. Так и произошло. И пока он восстанавливал дыхание после гневной тирады, я тихо поинтересовался:
– А ты думаешь, почему я согласился? – и, вызвав нужную реакцию, объяснил: – Потому, что рассчитывал на помощь друга.
Петрович, осознав, что в очередной раз попался в ловушку и теперь будет вынужден помогать мне в деле, которое ему не нравилось, безразлично смотрел в окно, а недовольство выражал только вращением больших пальцев сцепленных на животе рук.
эпизод 6-й
Несмотря на отрицательную реакцию, однозначно высказанную Петровичем в прошлом разговоре, я всё же стал замечать некоторые признаки одобрения с его стороны. Когда я разыскивал пропавший паспорт для получения заказанного мною комплекта шахмат, то с полки упала коричневая книжка в потрёпанном бумажном переплёте, которая называлась «Комбинации и ловушки в дебюте». Я помнил, что отец рассказывал, как благодаря ей обыграл своего будущего тестя, чем осложнил отношения с будущим родственником, но заслужил уважение со стороны своей избранницы.
Сей факт можно было бы счесть случайностью, но вскорости мне пришёл купон на приобретение подарочного издания книги «Мир шахмат». Всё бы ничего, если бы не подзаголовок «К стодвадцатилетию М. М. Ботвинника». Меж тем событие должно произойти очень нескоро: никак не раньше 2030 года. То есть в будущем.
Я уже не говорю про словарь шахматных терминов, составленный Петровичем собственноручно и подаренный мне в самый нужный момент – перед знакомством с членами шахматного клуба, который, нужно сказать, мне очень помог. И я узнал основные термины, хоть и в интерпретации Петровича. Не до конца понятными для меня оставались только «мат», «пат» и «цугцванг», которые Петрович объяснил одним и тем же коротким словом – «фиаско». Но я посчитал, что для начала и этого достаточно.
В следующую пятницу, идя в клуб, я чувствовал себя увереннее. К тому же изучение свода правил шахматного клуба продвигалось, в нем обнаружилось ободряющее: «Если тебя пугает начало и страшно что-то делать в первый раз, – начинай сразу со второго».
Это правило меня успокаивало и настраивало на деловой лад. И вход в нужное помещение я нашёл сразу, и время на часах было восемь двадцать три. И порог шахматного клуба я перешагнул через минуту, то есть строго в назначенное время.
Но, к своему удивлению, в помещении