Ненасытное море. Татьяна Бердникова
причине.
Неизвестное всегда пугает. Неизвестности страшно коснуться, ее жутко наблюдать, и единственным разумным выходом кажется просто бросить все и сбежать туда, где реальность еще не сошла с ума, где она понятна и прозаична.
– Так вот, кого ты выбрал, – Арчи опустил руки, с полнейшим хладнокровием склоняя голову набок, – И что же ты теперь сделаешь, мокой? Ты просто тень, как был тенью, так и остался!
– Уззнаешшь! – прошипел монстр, и вдруг ринулся вперед, с такой быстротой, с такой стремительностью, что Доминик и Ричард, находившиеся, казалось, поблизости от его пути, непроизвольно шарахнулись назад. Первый врезался спиной в Дерека, тот охнул и, превозмогая ужас, выглянул из-за крепкого плеча друга.
Он успел увидеть, как жуткая тень – хорошо знакомая ему, всем им тень! – отделяется от тела, от плеч молодого Кэмпбела, как она с размаху врезается головой в грудь Арчибальда, и как проникает, всасывается в него.
Молле взмахнул руками, согнулся, прижимая руку к груди… и медленно выпрямился. Темные глаза его горели диким огнем.
– Наконец… – голос срывался с губ мужчины жутковатым шипением: мокой захватил его тело, его сознание, мокой подчинил его себе!
– Отлично…
Рука поднялась на уровень глаз, сжалась и разжалась; губы скривила усмешка.
– Подхходящщее тело…
Доминик рванулся вперед. Спасший в прошлый раз этого человека от мести чудовища, помогший ему одолеть мерзкую тварь, он не мог, не хотел позволить мокою снова взять над ним верх! Он должен был помочь, должен был спасти…
– Взять! – Джон Барракуда, сдвинув брови, быстрым кивком указал на мужчину, и крепкие руки моряков схватили его, не пуская. Ричард попытался броситься на помощь брату, но оказался схвачен сам.
Дерека обездвижили. К виску Карла приставили дуло пистолета, сдвинув шляпу на его голове. Еж, человек ко всему привыкший, негромко хмыкнул и немного отодвинул от себя руку, намереваясь ударить противника локтем в живот и высвободиться…
И вдруг дикий вой потряс улицу, заставляя матросов в ужасе переглядываться, случайных прохожих разбегаться, а друзей Хищника цепенеть.
Арчи упал на колени, сгибаясь пополам. С губ его срывалось хриплое, прерывистое дыхание, глаза метались из стороны в сторону, а руки, царапающие грудь, дрожали. Да и весь он дрожал, трясся, как в лихорадке, боролся, сопротивлялся твари, пролезшей в его душу, сражался с нею…
– Что происходит? – Кэмпбел, впервые видящий подобное, недоверчиво нахмурился, отступая на шаг, и не слишком ловко, словно чего-то опасаясь, окликнул, – Альфа? Что…
Арчибальд выгнулся с гневным криком, подаваясь грудью вперед и разрывая рубашку на ней. Тело его на миг стало размытым, нечетким, а мгновением спустя жуткая тень с диким воплем вылетела из него, просачиваясь обратно в Джонатана.
Хищник подался вперед, почти падая, упираясь руками в плитку и надсадно