Противостояние. Часть 3. Тень из прошлого. Лидия Грибас
в их жизнь, «заставила» их полюбить меня, а потом взяла и бросила… Ни хрена в моей жизни уже не будет по-прежнему, часть моего сердца навсегда осталась с ними. Я никогда не смогу забыть их, я научусь жить без них, но никогда не смогу их разлюбить. Никогда… Я все-таки встретила в Ивановске того, кого так хотела увидеть, но ведь встретить там, я надеялась совсем не их и думала тогда, я совсем не о них… Я очень скучаю по мужу и сыну, я очень хочу снова увидеть их… но поехав в Ивановск, я надеялась встретить там упырей убивших моих родителей… Судьба опять посмеялась надо мной?!»
Мне стало грустно, к горлу подкатил комок. Я ненавижу такое свое беременное состояние. Я, как и прежде, остаюсь жесткой и непримиримой, готовой в любую минуту взять в руки автомат, но, когда меня ничего особо не тревожит, мне становится грустно и безумно хочется плакать, без особых на то причин. В прошлую беременность было точно так же и все знали – Настя позволяет себе плакать, лишь, когда она беременна.
Я просидела в своих раздумьях около часа, в кабинет вошел Марк, присел рядом со мной и посмотрел на меня.
– Настя, – сказал он.
– Да, папа, – стараясь быть спокойной, ответила я.
– Ты мне ничего не хочешь сказать? – спросил он.
«Не хочу! Не хочу я сейчас с тобой разговаривать!» – думала я.
– Да, папа, хочу. Сенька у нас женится, «беременный» он, – непринужденно ответила я.
– Арсений сообщил нам, после того, как поговорил с тобой, об этом мы после поговорим, – сказал Марк. – Я хочу поговорить о тебе, Настя.
«А я не хочу!» – хотелось заорать мне.
Я не переживала по поводу их реакции, просто сейчас, в данный момент, я совсем не хотела говорить о себе, ни с кем. Я просто сидела и молчала.
– Настя, – продолжал Марк. – Я, да и все ребята наши, мы любим тебя ни за то, что ты была женой Германа и не за то, что я когда-то удочерил тебя. Мы любим тебя, Настя, и ты знаешь это, – с вызовом сказал Марк и посмотрел мне в глаза.
– Ты – моя дочь, Настя, не как родная, я люблю тебя, как родную дочь и, как бы не сложилась жизнь, ты навсегда останешься родной мне, ты же знаешь это. Я же вижу, Настя, ты стала другой и дело не только в Сухом. Ты из Ивановска вернулась сама не своя. Почему, Настя? – уже спокойно спросил он. – Почему ты стала прятать от меня свою жизнь? Почему ты отдаляешься от меня? Почему ты не можешь довериться мне, как прежде? – он пристально смотрел мне в глаза.
Я не знала, что ему ответить. Почему? Я и сама не знала. Он ведь действительно стал мне родным. Родным отцом. Из глаз моих, предательски покатились слезы, я готова была придушить сама себя, продолжая молча смотреть на Марка. Увидев мои слезы, он растерялся.
– Настя, присядь, пожалуйста, на диван, – попросил он.
Я пересела из-за стола на диван, он дал мне стакан воды и присел рядом, я попила и убрала стакан. Марк, тихонько, ладонью вытер слезы с моего лица.
– Настенька, милая моя, – он крепко обнял меня.
– Прости, папа, я сама не знаю почему, – ответила я, обнимая его.
Скрываться бесполезно – Марк прекрасно