Новые приключения Майкрофта Холмса. Куинн Фосетт
говорил, будто она на редкость вспыльчива и к тому же охотится за богатыми стариками. Пока она играла роль, я ни за что не поверил бы этому, но сейчас понял, что́ имел в виду актер. Она была слишком уж миловидной, и в ее манере держаться сквозило что-то неприятное.
– Беатрис Мазеруэлл вам не по вкусу? – лукаво поинтересовался Майкрофт Холмс.
– В ней всего… чересчур, – признался я.
Занавес поднимался трижды, затем аплодисменты стихли и люди потянулись к выходу. Освещение притушили: публике явно намекали, что театр закрывается. Совсем недавно Генри Ирвинг[4] впервые велел погасить свет в зале во время представления. Этим же приемом пользовались, чтобы поторопить замешкавшихся зрителей. Я встал с места, снова пожалев, что замечательный спектакль не предназначен для многократного представления на сцене. Театр герцога Йоркского был бы самым подходящим для него местом, если бы не краткосрочность постановки. Я взял свое пальто, перекинутое через спинку кресла, и набросил его на плечи.
– Куда теперь, мистер Холмс?
Холмс улыбнулся:
– Вернемся ко мне. У нас еще много работы.
Должно быть, он заметил досаду, промелькнувшую в моем взгляде, поскольку добавил:
– Отложим восхваления до того момента, когда Саттон явится ко мне на квартиру. Не нужно, чтобы знали, что между мной и ним существует какая-то связь. Но он постарается побыстрее присоединиться к нам, и вы получите прекрасную возможность осыпать его комплиментами.
– Он заслуживает комплиментов, – строптиво возразил я. – Мне бы хотелось поздравить его прямо сейчас. Но я понимаю, отчего вы осторожничаете.
– Не сомневаюсь, мой мальчик, не сомневаюсь.
Он захватил пальто и направился к проходу между креслами, не встречая никаких препятствий на пути. Этот высокий, дородный, осанистый мужчина прокладывал себе дорогу в толпе с легкостью парохода, проплывающего мимо прогулочных суденышек. Я следовал в его кильватере до самого выхода.
Сид Гастингс ожидал нас чуть в стороне от театрального подъезда, вся улица перед которым была запружена экипажами. Увидев нас, он натянул вожжи и коснулся хлыстом своей шляпы.
– Добрый вечер, сэр, – поприветствовал он патрона, когда мы забирались в кэб.
– Это точно, – удовлетворенно произнес Майкрофт Холмс. – Вечер и впрямь прекрасный. – Промозглая ноябрьская погода никак не отразилась на его благодушном настроении. – Отвезите-ка нас домой, на Пэлл-Мэлл. А после вернетесь за мистером Саттоном. Часа через полтора он будет готов ехать. – Он указал на коня: – Устал, а?
– Он не то что Дженни, но старается, – ответил Гастингс.
– Скучаете по ней, – с сочувствием в голосе заметил Холмс.
– А как же, – сказал Гастингс и дал животному знак трогаться с места.
Некоторое время мы ехали в полном молчании, затем Холмс вздохнул:
– Иногда я думаю: справедливо ли с моей стороны использовать Саттона в качестве своего двойника? Ведь работа на меня, безусловно, мешает