Убийственно просто. Питер Джеймс
и посмотрела на него снизу вверх. По ее щекам текли слезы, лицо без косметики казалось прозрачным.
– Они выложились на полную катушку, но больше ничего не могут, – прошептала она. – Ему сделали операцию, и теперь остается только ждать.
Марк застыл возле койки, делая вид, что внимательно разглядывает Джоша. Глаза друга закрыты, лицо – сплошная каша из кровоподтеков и синяков, вокруг куча аппаратуры… Капельница, дыхательная трубка, трубка для искусственного питания через нос… Из-под простыни тянется целый клубок проводов, передающих на испещренные диаграммами мониторы компьютеров информацию о работе сердца, мозга, других органов. Кожа словно гипсовая. Короче говоря, друг напоминал жертву безжалостных лабораторных экспериментов.
Однако на Джоша Марк почти не смотрел. А смотрел он на дисплеи, пытаясь расшифровать, что означают все эти кривые. И вспоминал, как давным-давно стоял в такой же палате у постели умирающего отца. Один монитор показывает состояние сердца, другой – давление, третий – содержание кислорода в крови…
Марк напряженно размышлял. У Джоша всегда все было схвачено. Смазливая внешность, богатые родители. Работал он в страховой компании специалистом по оценке размера страховых рисков, всегда все продумывал и просчитывал заранее, вечно толковал о пятилетних и десятилетних планах, о скорейшем способе достижения цели… Из их компании он женился первым, поскольку хотел обзавестись детьми пораньше, чтобы, когда они вырастут, быть еще молодым и успеть насладиться жизнью. Выбрал себе превосходную жену – славную девочку Зои из богатой семьи. Та оказалась плодовитой и помогла Джошу осуществить его намерение, родив одного за другим двоих очаровательных здоровеньких детишек.
Марк вороватым взглядом окинул палату – медсестер и врачей, – подмечая, где кто стоит, а затем поглядел на трубку капельницы, торчащую в руке Джоша возле пластиковой бирки с его фамилией. Покосился на вентилятор, потом – на электрокардиограф. Если частота сердечных сокращений упадет или снизится содержание кислорода в крови, аппарат немедленно подаст сигнал…
Тем не менее, если Джош выживет, ему, Марку, придется несладко. Он не спал почти всю ночь, размышляя о случившемся. Вывод – хоть и весьма неприятный – напрашивался сам собой: благоприятный исход его не устраивает.
9
Зал заседаний номер 1 Льюисского суда всегда производил на Роя Грейса гнетущее впечатление. Казалось, он специально создан для того, чтобы посильнее воздействовать на присутствующих. В здании суда было еще несколько залов, но этот, в георгианском стиле, с высоким сводчатым потолком, доминировал над остальными. Места для публики на галерке, обшитые дубовыми панелями стены, скамья подсудимых из мореного дуба и место для дачи свидетельских показаний за барьером… Сейчас председательствовал облаченный в парик судья Дрисколл. Судье было давно пора на покой: похоже, он дремал в кресле с ярко-красной обивкой под гербом с надписью: «Dieu et mon droit»[3]. Зал заседаний напоминал старую театральную декорацию, где витали «ароматы» давно не убиравшегося школьного класса.
Грейс
«Бог и мои права»