Тайпи. Ому (сборник). Герман Мелвилл
Мехеви. Он сразу же ответил на мое приветствие, очевидно радуясь эффекту, который произвел его вид.
Нашу беседу затрудняло то, что я не понимал языка – это, казалось, очень огорчало вождя. Мехеви заметил, что моя нога распухла. Он подошел, внимательно осмотрел ногу и послал мальчика с каким-то поручением. Через несколько минут мальчик вернулся с пожилым туземцем, лысина которого блестела словно кокосовый орех, а серебряная борода доходила почти до пояса. Голову его украшала повязка, сплетенная из листьев дерева ому; она была надвинута на брови, наверное, чтобы защитить глаза от яркого солнца. Он опирался на длинную тонкую палку, похожую на жезл, а в руке держал веер из зеленых листьев кокосовой пальмы. Плащ из таппы свободно висел на сутулой фигуре.
Мехеви указал старику на место между нами и попросил его осмотреть мою ногу. Знахарь начал щипать и бить ее так, что я заревел от боли. Я попытался сопротивляться, но это было не так-то легко. Старик, бормоча заклинания, продолжал свое дело. Мехеви же удерживал меня и подбодрял злодея продолжать пытку.
Почти обезумев от ярости и боли, я оглашал криками всю хижину, и Тоби всеми способами пытался прекратить мои мучения. Наконец лекарь закончил лечение, и я упал навзничь почти без чувств. Знахарь взял из сумки, висевшей у него на груди, какие-то травы, смочил их в воде и приложил к больной ноге, шепча заклинания. Затем он перевязал ногу и удалился.
Мехеви ушел, и к закату солнца с нами осталась всего дюжина островитян, постоянно живших в хижине. Я боялся пошевелиться, чтобы не потревожить больную ногу, и рассматривал наше новое жилище. Хижина стояла на помосте из больших камней, примерно восьми футов в высоту. Спереди оставалась узкая полоса, где дом не доходил до края каменной кладки (туземцы называли ее пай-пай); огороженная тростниковым плетнем, она напоминала веранду. Хижину выстроили из бамбуковых стволов, поставленных вертикально и скрепленных поперечными балками, перевязанными ремнями из коры. Задняя ее сторона, из поставленных в ряд кокосовых ветвей, переплетенных тонкими листьями, отклонялась от вертикали и возвышалась футов на двадцать от каменной кладки; покатая крыша из пальмовых листьев круто спускалась, не доходя до земли футов на пять. С карниза свешивались кисти. Фасад был сделан из легкого тростника, украшенного пестрыми перевязками.
Длина хижины составляла почти двенадцать ярдов, а ширина не достигала и двенадцати футов. Чтобы войти в нее, приходилось нагибаться. В комнате лежали два длинных, хорошо отполированных ствола кокосовой пальмы; один из них прилегал вплотную к задней стене, а другой лежал на расстоянии приблизительно двух ярдов; пространство между ними было застлано множеством красивых циновок. Это пространство было общим ложем.
Под крышей висело несколько больших тюков, завернутых в грубую таппу; там хранились праздничные костюмы и предметы одежды. Вдоль стены были