Собачий рай. Полина Елизарова
долго работала ментовкой.
– Уф… давай договоримся. Если ты действительно рассчитываешь провести какое-то время со мной, что бы ни говорила тебе обо мне твоя мама, будь добр, разговаривай со мной и говори обо мне уважительно. Понимаешь, что такое уважительно? Ты в детский сад ходишь? Как ты там разговариваешь с воспитательницей?
– Нет, – помотал головой Жора. – Детский сад – это детдом, только в лайтовом варианте.
– Что… мама так сказала?
Он кивнул и, засунув в рот трубочку, принялся жадно пить из стакана.
– И что же ты делаешь целыми днями?
– Гуляю, читаю и рисую с мамой, – выдув разом почти половину мятного лимонада, нехотя оторвался от стакана Жора. – А если ей надо на работу, иду с ней и жду ее в коридоре.
– И где же мама работает? – осторожно спросила Самоварова.
Шесть лет назад Регина занималась тем, что безбожно морочила оказавшимся в затруднительном положении людям голову и брала за это баснословные деньги.
– Мама лечит людей! – с достоинством заявил мальчишка.
«Понятно… Все никак, шельма, не угомонится…»
– А где она их лечит? В какой-то клинике?
Жора поглядел на нее, как показалось Самоваровой, свысока:
– Мама – редкий доктор. Мы приходим к ним домой. Потому что мамины клиенты очень важные люди и по клиникам не ходят.
«Неужели она что-то у кого-то сперла?! Или кинула на деньги?! С нее станется…»
– Так! – Варвара Сергеевна решительно схватилась за чашку. – Мама сказала, когда вернется?
Отхлебнув из чашки, вместо вожделенного вкуса любимого напитка Варвара Сергеевна почувствовала во рту только горечь робусты.
Кофе был почти холодный.
Подоспевшая официантка принялась выставлять на стол десерты.
– Девушка, кофе холодный.
Жора, нетерпеливо придвинув к себе стаканчик с шоколадным муссом, тут же запустил в него ложку.
– Извините. Но я принесла сразу, от бара.
Дождавшись, когда девушка отойдет, Варвара Сергеевна повторила вопрос.
– Ты должна меня забрать! – успев измазать рот шоколадом, сказал мальчонка. – Мама сказала, у тебя враги не найдут.
Самоварова ощущала себя, как в дурном кино.
Еще не триллер, уже не комедия…
– А враги… они кто?
Жора, ловко орудуя ложкой, вновь поглядел на нее снисходительно.
– Они маму хотят обидеть, – тихо сказал он. – Если ты меня не заберешь, обидят и меня. Еще она просила передать тебе, что закон не нарушала. Ее хотят обидеть те, кто нарушает закон.
В пылавшей голове лихорадочно носились варианты, самым разумным из которых было пойти в полицию и сдать ребенка, к которому ни по закону, ни по совести она не имела ни малейшего отношения и о существовании которого она до сегодняшнего дня если и подозревала, то, ей-богу, не думала!
Жора, время от времени настороженно косясь на Самоварову, уже взялся за второй десерт.
– Мама сказала, ты должна помнить: я ни в чем не виноват. И я не хочу в детдом! – Последнюю