Время перемен. Наталия Миронина
как же ты быстро находишь повод для волнений! Они знают друг друга с малолетства и многое было уже. Я же тоже помню, хоть и ругаешь ты меня, что в кабинете все время торчу.
– Сейчас – они взрослые молодые женщины. У каждой из них уже любовь.
– Наша дочь… – Петр Вениаминович запнулся.
– Да, а чего бы ты хотел? Чтобы она вела, как я себя вела?
– А что в этом плохого?
– Ничего, но, оказывается, можно иначе. И тоже ничего плохого.
– Почему ты ничего мне не сказала?
– А как ты себе это представляешь? Я вхожу к тебе в кабинет и произношу – наша дочь переспала со своим молодым человеком? Нет, дорогой, она мне доверилась, я ее не выдала. Но посоветовала быть осторожной. А что бы ты ей сказал? Если бы узнал?
– Знаешь, может, это и хорошо… – вдруг произнес Мельников.
– Что именно?
– То, что у них отношения. Может, и поженятся. Семья – основа всего. Особенно в такое время.
– Наконец-то! Правильно все говоришь, – улыбнулась Тамара Леонидовна.
– А ты не ворчи, что у них такой дом, подъезд и прочее.
– А я и не ворчу, – миролюбиво сказала жена.
Стол был накрыт просто, по-домашнему.
– Мясо я сама мариновала и запекала. Это мой рецепт буженины, а это огурцы и патиссоны. Я их снимаю, когда они малюсенькие, и получается великолепная закуска, – приговаривала Зинаида Васильевна.
Мельниковы ели с аппетитом и нахваливали. Действительно, все было вкусно.
– Петр Вениаминович, а пойдем со мной на кухню, я тебе покажу кое-что, – сказал Перов.
– Он вам покажет настойку на перце, – сказала Зинаида Васильевна, – она крепкая – огонь. Но под нее хорошо говорится.
– Вот-вот, а вы тут о платьях разговаривайте.
Мужчины исчезли на кухне. Там Перов достал рюмки, вяленое мясо, огурчики и огромный красивый штоф.
– Дедовский, – пояснил он, – это и еще немного – посуды кузнецовской. Все, что осталось от большого купеческого хозяйства. Было серебро и золото, но это семья проела в черную годину.
– Ясно, – отвечал Мельников, – нам проедать нечего было. И мало наших, Мельниковых, осталось. Пусть ребята дружат. Они у нас хорошие. Может, поженятся.
– Прекрасный тост. Самый главный. – Перов разлил настойку. На свет она была чуть зеленоватой. Выпили, у Петра Вениаминовича аж душу в кулак скрутило.
– Ну, зелье!
– Верно, зелье! – согласился Перов. – Повторим, а потом и перерыв сделаем. Я уже знаю, как пить надо.
– Доверяю, – согласился Мельников. Ему все больше и больше нравился мужик, сидящий напротив. Давно он таких не видел и не встречал. Что-то ровное, спокойное, честное было в нем. И чувствовалось, что правду этому сказать легко и выслушать его несложно.
– Слушай, а в каком ресторане наших детей женить будем? – вдруг спросил Мельников.
– Мы с тобой договоримся! – воскликнул Перов и обнялся с Петром Вениаминовичем. Было ясно, что отцы выпили немало.
– Если