Где-то на краю света. Сразу после сотворения мира. Татьяна Устинова
ей вслед и побрела по улице Рультытегина в сторону улицы Отке.
На этой планете улицы носили неземные названия.
Когда именно телефон перестал работать, она так и не поняла, но он не работал ни ночью, ни утром. Устройство с тающим белым яблочком на крышке, последняя надежда, единственная ниточка и что там еще, теперь годилось только для украшения интерьера. Лиля нажимала кнопку, умоляя его: «Соединись, соединись!» – но устройство решительно не знало, что именно нужно делать, и ничего не делало.
Лиля нажимала кнопку полночи, потом все же уснула и проснулась в слезах, прижимая телефон к груди обеими руками. Он был горячий и влажный. В комнате было темно, а никчемный телефон показывал московское время, и Лиля долго не могла сообразить, что именно он показывает, а потом решила, что наступила полярная ночь.
Ночь не наступила. Пришла пурга.
За окном не видно ни сопок, ни улицы, только возникают и пропадают внизу, в метели, размытые желтые круги автомобильных фар.
Лиля стояла и смотрела на круги, и ей казалось, как будто из-под земли прорывается чужеродный и дальний свет.
– Пурга! – весело объявила Таня, когда Лиля пришла к ней со вчерашним подносом. – Ой, а что же оленинка? Не ели? Свежая совсем! Мясо отличное, самое полезное! А ужинали чем же?
Лиля не ужинала и не завтракала. На завтрак и на ужин вместо оленины были страдания и горестные мысли.
– Ну, нет, – продолжала Таня, – так не годится, у нас тут без еды никак, замерзнете где-нибудь! Давайте-ка я вам подам…
– Ничего не нужно, спасибо большое.
Таня поправила на носу очки, вздохнула и сложила руки на груди.
– Север кислых не любит, – вдруг изрекла она. – Хоть у нас и город, цивилизация, все удобства, а все равно Север, с ним шутки плохи! Проходите и садитесь. На кухню проходите!
Она сказала это так, что Лиля почему-то послушалась и «прошла».
На кухне было тепло, хорошо пахло, плита заставлена кастрюлями, такими огромными, как будто здесь столовался гарнизон солдат.
– Постояльцев много. – Таня кивнула на кастрюли. – Гостиницы-то обе заняты, да у нас и дешевле! Кофейку могу вам сварить, яишенку пожарить. Только яйца, сами понимаете… Кур рыбной мукой кормят, а больше чем?.. Больше нечем. Так что яйца малость рыбой отдают.
Лилю вдруг замутило. То ли от голода и несчастий, то ли от мыслей об яичнице с рыбным духом.
– Давайте-ка лучше котлеток с гречневой кашей, а? Котлетки из медвежатины, самые вкусные! Леву третьего дня Сергей Нифонтович, который из Чукотснаба, медвежатиной угостил. Они куда-то далеко в тундру ходили, добыли медведя.
Лиля приткнулась за стол, ссутулила плечи и сунула руки в колени.
Котлеты из медвежатины на завтрак? Что может быть лучше!
И нельзя улететь. И нельзя позвонить. И нельзя пожаловаться.
– Говорят, вы вчера дядю Колю мертвого нашли?
Лиля кивнула.
– Такое несчастье, Господи, помилуй! А мы с Левой вечером хотели вам стукнуть, поужинали бы, выпили, а я подошла, послушала, тихо у вас! Думаю, может,