Время тишины. Как управлять своим вниманием в мире, полном хаоса. Дженни Оделл
тараканов в пепельнице. «Они сожгли всю свою мебель и выкурили остатки травы. На стене послание маркером – эпитафия несуществующего сообщества: ПЕРЕМЕНЫ НАВСЕГДА».
Общим для коммун был поиск «хорошей жизни», опыт сообщества, противопоставленного конкурентной и эксплуататорской системе, которую они отвергли. Вначале некоторые были вдохновлены идеями современного анархизма, изложенными в книге Пола Гудмана «Взросление абсурда: проблемы молодежи в организованной системе». В ней Гудман предложил заменить капиталистические структуры децентрализованной сетью индивидуальных сообществ, разумно использующих новые технологии и поддерживающих себя плодами надомного производства.
Понятно, что в Америке 1960-х это оказалось гораздо легче сказать, чем сделать, и у большинства общин сложились неприятные отношения с капиталистическим окружением. В конце концов, надо было выплачивать ипотеку и растить детей, а большинство коммун не могло и себя пропитанием обеспечить. Даже если они были за чертой города, то все еще находились в Америке. Чтобы справиться, многим участникам пришлось продолжать работать на прежнем месте, а некоторые коммуны полагались на социальное обеспечение. Эклектичное меню в High Ridge Farm в Орегоне иллюстрировало эту разнообразную потребительскую корзину. Среди множества банок с домашними заготовками, по словам Урие, встречались дорогие продукты из магазинов органической еды и товары, подаренные Министерством сельского хозяйства США (например, сыры). Наряду с «экзотическими салатами с брюссельской капустой и кольраби у них был фарш или карри из индейки, пожертвованные в последний День благодарения Департаментом социального обеспечения».
Как бы ни хотелось им порвать с капиталистическим обществом, ускользнув от него, они ощущали на себе его влияние как неизлечимую болезнь. Описывая в 1971 году дом-коммуну в Филадельфии, Майкл Вайс говорит, что все восемь членов группы были «более или менее антикапиталистами» и надеялись, что коммуна предложит альтернативу в виде равного распределения богатства. Но поскольку вклад некоторых членов намного превосходил вклад остальных, они согласились на компромисс: каждый человек должен был вносить в домовой фонд только половину своих доходов. Но даже с учетом этого, пишет Вайс, для всех разговоров о деньгах характерны «самозащита, самоуправство, неопытность в дележе и страх поступиться привычными удобствами и удовольствиями ради групповых интересов». В общине первый же «денежный кризис» заканчивается не дефицитом, а обидой, когда один из более богатых членов возвращается домой в пальто за шестьдесят долларов. Пальто становится причиной продолжительного митинга на тему классового сознания, который, как и многие другие, случавшиеся в Living Together, не приводит ни к какому решению.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную