Община Св. Георгия. Роман-сериал. Второй сезон. Татьяна Соломатина
благодетелю твоему! Ему – каторжные работы до десяти, ссылка в Сибирь, лишение состояния и практики! – последнее княгиня яростно проорала Саше в лицо.
– Я-то чего?! – опешил он.
– В таком-то статусе если застанут у тебя на дому… Догадайся! Ты ж её из клиники к себе приволок, желая спасти от наказания! Вы разве ничего не слышали и не читали о процессе доктора Пиотровича, малолетний вы долбо…б?! – Вера употребила слово, испокон веку на Руси определяющее хронических придурков, из раза в раз повторяющих тупейшие ошибки, берясь за глупое дело снова и снова. – Ах, простите, вы тогда были ещё совсем короткоштанным разгильдяем и учились в гимназии!.. Продолжай доклад, – резко сменив тон, распорядилась профессор Данзайр, приступив к выполнению наружного исследования.
Сглотнув обиду, ординатор Белозерский продолжил:
– Я стал выводить палец, но на уровне внутреннего зева нащупал отверстие, через которое попал в другую полость – без сомнения, на сей раз в полость матки. На стенке полости матки, как и на стенке шейки, имелись неровности в виде разрывов, идущих в глубь маточной ткани. Получалось тактильное ощущение проткнутых чем-то… теперь я знаю, чем… ямок, слизистая оболочка и мускульный слой продырявлены в разных местах до серозного покрова. Никакого содержимого в полости матки я не обнаружил. Выводя палец, я мог уже точно определить, что первоначальное отверстие, ведшее в упомянутую полость, помещалось в верхней части канала шейки слева, тотчас под внутренним зевом. Края этого отверстия рваные.
– Всё не так ужасно. Повезло дуре малолетней. Дай ей морфия, я вычищу как следует. И… как третье лицо, участвующее в деянии, получу всего лишь каких-то три года в исправительном доме. Возможно, в том же, куда отправится наша пациентка! Потому что доверия к таким у меня нет. Горничная?
Несчастная кивнула. Губы её скривились.
– Не вздумай расплакаться! – прикрикнула на неё Вера. – Вы, оба! Запомните: аборт по неосторожности наказанию не подлежит. Вводи уже ей морфий, что таращишься!
Вера была несправедлива. В ней всё ещё бушевал санитарный поезд. Саша всё приготовил и только ждал команды.
– Теперь ноги ей держи!
Вера подвинула винтовой табурет к ножному концу операционного стола, ловко подвинтила его и взяла в руки маточный зонд.
– И кто бы тебе ассистировал?! Василия Андреевича кликнул бы? Старика, тебя вырастившего, под монастырь бы подвёл!
Саша покорно удерживал ноги пациентки. Он молчал, понимая справедливость слов Веры. Но весь он был воплощение обиды.
Тщательно проведя ревизию, Вера Игнатьевна расслабилась.
– Синяков бы ей наставить надобно. Хоть один чтобы натуральный.
– Зачем?!
– Ты правда не понимаешь трактовку словосочетания «аборт по неосторожности»? За то, что мы поколотили горничную, отделаемся штрафом. Как чистенькие господа. А то и вовсе пожурят. Она же и проболтаться может. Подруге. А подруги так часто ссорятся. Или ещё кому.
– Что