И опять Пожарский 2. Андрей Шопперт
Всем гончарам была дана команда, изготовить, что-то подобное рисунку, и чтобы как можно круглее и как можно тоньше стенки. Срок два дня, нужно два экземпляра. Получилось хреново. Нет, сами по себе чашки и блюдца были вполне, но до шедевров было далеко. Стенки разной толщины, а для фарфора это не годилось. Пришлось изобретать токарный станок, самый простенький деревянный и с ножным приводом.
Ушла неделя. Попробовали ободрать чашку, чтобы она была идеальным кругом в сечении. Ещё неделя ушла. Наконец, были получены две чашки разных размеров и форм с одинаковой толщиной стенки.
Теперь нужно было изготовить гипсовые формы для заливки шликером. Природный гипс Зотов заготовил ещё летом, благо, где месторождения знали. Теперь его обожгли, измельчили и, помучившись пару дней, получили два десятка форм для заливки шликером обеих чашечек.
К этому времени и пацаны «намололи» ингредиентов. Смешали в нужных пропорциях: 65 процентов каолиновой глины, 15 процентов молотого кварца и 20 процентов полевого шпата. Дали смеси набухнуть пару дней и залили в формы. Выстояли ещё день и разобрали одну. Понятно с непривычки сломали. Следующую доставали аккуратней, но тоже сломали. Тогда Пётр вспомнил, что формы нужно было смазать маслом. Всё-таки две штучки удалось достать. Формы высушили, смазали маслом и снова залили шликером. Опять подождали и стали доставать. Ну, вот, теперь достали все. Так же намучались и с ручками. Наконец всё соединили и засунули в печь.
Теперь нужно обжечь при температуре 900–950 градусов. Вот только беда, как эти градусы поймать. Пётр помнил, что чугун начинает краснеть при 800 градусах. Вот на это и ориентировались. Обожгли. Достали. Расписали под гжель, привезённым из-под Москвы оксидом кобальта, и окунули в приготовленную глазурь и снова в печь. Теперь нужно обжечь до температуры 1320–1400 градусов. Пришлось звать на помощь печников и кузнецов из Нижнего. Оказывается, есть способ определять температуру, при помощи бороды. На каком расстоянии волоски на бороде начинают от печи закручиваться. Пётр объяснил товарищам, что нужна температура чуть меньше, чем белое каление стали. Ну, как-то обожгли с помощью своей бороды. Достали, охладили, посмотрели. Часть чашек потекла. Значит, чуть перестарались. Повторили опыт. Вот теперь получилось. Третий обжиг для закрепления краски провели при температуре 800 градусов.
Чашки достали и стали проверять на просвет. Вроде, свет проходит немного. Постучали ногтём. Тоже, вроде, звенит. Получилось, что ли? Голубые цветы прямо горели на белоснежном фарфоре. Потрескалось при втором обжиге и последующем остывании треть чашек и два блюдца. Ничего, Пётр слышал, что в Китае, чтобы сделать одну вещь обжигают десять. У нас гораздо лучше.
Показали чашки с блюдцами Рубенсу, как самому главному живописцу. Рубенс ошалел.
– Это из Китая? – не поверил голландец.
– Да, нет же, – повторил Пётр, – Это мы только что закончили. Вот тёплые ещё.
– Вы умеете