30 мест моей свободы. Татьяна Олешкевич
А сейчас что? Он сам поймал себя в ловушку. Будучи обязательным и принципиальным, Почепа всегда держал слово. Только похожего «слова» Артур еще ни одной женщине не давал.
Адвокат набрал номер помощника и буркнул в трубку:
– Пробей номер машины.
Профессиональная привычка – запомнить номер фигуранта и тут же его пробить.
– Леся без отчества Валенсия. Что за?? А еще что на нее есть? Ничего?! Класс!
Артур нажал «отбой». Вот тебе и задачка.
«Сколько же стоит эта Валенсия?» – пронеслось в голове.
– Лан, подумаю об этом ближе к теме.
Артур записал дату, время и место встречи в Гугл календарь и переключил свои мысли на более важные дела.
Глава 3. Побег из мест заключения. Часть 1
Совсем недавно Леся была Олесей Штейн – успешной журналисткой первого по величине телеканала страны. Она работала на продакшен[18] «Черный квадрат», который многие ее коллеги-завистницы, работавшие в других продакшенах, называли «черной дырой». Начальство же гордилось названием, сравнивая выпускаемую продукцию по степени гениальности с «Черным квадратом» Малевича[19].
– Я где-то читала, фишка картины в том, что, если взглянуть на нее через супер-мега-мега микроскоп, можно увидеть, что мельчайшие частицы краски, нанесенной на поверхность холста, абсолютно одинаковые. И это идет вразрез с научными объяснениями о том, что краску нельзя так нанести. Никакую, никуда и ни при каких обстоятельствах, – Олеся сидела с приятельницей в буфете на первом этаже телецентра Останкино, традиционно «чирикая» одновременно обо всем и ни о чем.
– Считаю, квадрат Малевича – наш ответ Чемберлену[20]. Вернее, Чембер Алле́ну[21] и его черному прямоугольнику под названием «Ночная драка негров в пещере».
– Точно. У Малевича квадрат – это просто квадраааат, – изобразила Олеся козлячий голос, который по ее мнению мог бы принадлежать польскому художнику: – И не надо искать в нем того, чего неееет.
Подруга парировала, перейдя на французский прононс:
– А у Алле къяждый объязан увъидет собствъенных нъегрьов внутръи евойной тъемноты.
Женщины рассмеялись. Но Олеся вдруг резко стало жесткой.
– Или не увидеть, если этот каждый такой же тупой, как наш выпускающий редактор.
Не заметив Олесиной жесткости, подруга легко прочирикала в ответ:
– Я не люблю, когда просто. Люблю позаковыристей. Поэтому идея Алле мне ближе.
– Ага. Вот так после бокала игристого: смотришь в пещеру Алле, а оттуда на тебя скалят зубы твои же демоны, – упавшим голосом прожевала Олеся.
– Ты чего, Олесь? – спохватилась коллега, наконец, заметив странный перепад настроения собеседницы.
– Да надоело мне клепать это черное говно. Потому что говно – это говно, как его ни назови. И ничего в нем нет гениального – пахнет плохо, состоит из частиц съеденного ранее.
– Фу… – наморщила носик коллега: – Я, пожалуй, пойду, а то твое говно сейчас и меня зацепит, а мне вечером, между прочим, на презентацию нового кондитерского шоу Авраама Какшарова идти, – гордо добавила она.
– Иди,
Компания по производству видео контента – телепрограмм, фильмов, рекламных роликов и пр.
Картина художника Казимира Малевича, созданная в 1915 году. Одна из самых известных картин в мировом искусстве.
Имеется в виду лозунг «Наш ответ Чемберлену», появившийся в Советском Союзе в 1927 году в ответ на заявление британского Правительства, подписанное Министром Иностранных Дел Джозефом Чемберленом, требующее прекратить поддержку революционного движения в Китае/
Игра слов. Имеется в виду журналист и писатель Альфонс Алле, представивший миру в 1883 году семь работ в виде цветных прямоугольников/