Музыка льда. Осколки. Анна Беляева
девочка налилась задором и чисто женской насмешкой над любыми словами мужчин, которые можно было трактовать в пользу молодого и задорного флирта. И лишь время от времени она еще словно пугалась собственной дерзости в общении со старшими, хотя и это потихоньку сходило на нет.
– А секс, точнее его нецензурный аналог, разве что в качестве воспитательной меры по голове! Но нас с тобой это не касается, мы учим твою новую программу. Да? – свернул разговор Ланди.
– Ага. Давайте я вот с той центральной точки начну, а то мы Яночку зашибем.
Рядом застолбила свободный пятачок Макарова и самозабвенно оттачивала связку из короткой программы.
Рада начала движение и поплыла надо льдом вступление, оканчивающееся резким выбросом руки в сторону, словно удар в стену. Впервые с постолимпийского сезона он поставил этот жест в программу, суеверно боясь, что вместе с ним повторится и ситуация, с которой началось их рваное сближение с Викой. Право слово, ему грех было жаловаться, но он больше не хотел видеть свою королеву настолько надломленной. Никогда.
****
Полгода после олимпиады. Московский этап международного кубка
“Я навсегда запомню этот год!”,– Виктория внимательно следила, как Рада ведет короткую программу, тело жило вместе со спортсменкой на льду, мозг аккуратно фиксировал помарки, отмечая, как растет общий балл на табло. Красиво! Боже, как красиво она работает! Настоящая чемпионка.
Год назад после этого этапа она сгребла Милку в охапку и увезла в Израиль разбираться с травмами. Потом Япония. Была тогда у нее другая чемпионка. А она отправляла маме забавные фото и писала всякую ерунду. И знать не знала, что мама уже умирает. И сделать ничего нельзя. Даже, если узнать прямо там, в тот же момент.
О да, этот год она запомнит навсегда. Год потерь. Год, который заставил ее полной мерой оплатить дубль пьедестала. Жизнь любит равновесие. Просто понимает его по-своему.
– Все, ребят, я убежал,– наклонился к ней Григорьев после завершающего прыжка Рады и скрылся в подтрибунные помещения.
И именно в этот момент Вика поняла, что непрошенные слезы уже не сдержать. Сейчас она разревется на миллионную публику всего мира. И некуда бежать! Некуда!
Совсем по-детски женщина делает шаг назад и прячется за спину Ильи. Бессмысленно. Иллюзорно, но память подбрасывает в топку эпизод трехдневной давности, когда было так безопасно рыдать в его объятиях. Она “в домике”. Не оборачиваясь, мужчина делает шаг, еще плотнее закрывая ее от мира. Уже через пару секунд Виктория осознает, насколько это было глупо и сделает шаг вперед, сжимая губы и пытаясь совершить ровный вдох. Надо успокоиться. Рада заканчивает, с ее пальца слетает призрак бабочки, который она лелеяла на ладони всю программу, выпустив из-за стекла-тюрьмы. Все бабочки улетают. Все люди уходят.
Время прощаться. Виктория вторит жесту спортсменки. Она отпустила этот год. Она распрощалась со своими потерями.
****
В кабинете психиатра, которого