Строки прощания из сгоревшего дневника. Василиса
кивнул он.
– Тогда хочу заварить пирушку в комнате и немного бутылок вина из вашего погреба.
– Договорились! – хмыкнул он. – Чувствуйте себя как на отдыхе.
– Ня-ха-ха! Уж не сомневайтесь! Продолжайте, не стесняйтесь! – проговорила она и встала, собравшись уходить.
– Подожди! Как ты вошла?
– А, через окно! – показала она пальцем на открытый проём. Лёгкие занавески надувались парусами, ловя прохладный вечерний ветерок. Посмотрев две секунды на него, сказала. – Выйти лучше также через него! А то вопросов много будет. Зашла вроде одна невеста, вышли две!
И девушка направилась к окну.
– Третий этаж! – напомнил Винсент на всякий случай.
– И широкий карниз… – добавила она, не останавливаясь, подходя к занавескам.
– Так по какому вопросу ты пробралась ко мне? – всё же решил спросить мужчина, смотря, как та уверенно встаёт на раму.
– Думаешь, я помню? – искренне удивилась девушка, уже перекинув ногу на улицу. – Мысль о винишке перебила все воспоминания!
И окно осталось пустым, пропуская лишь свежий вечерний ветерок.
– Нужно усилить патруль под окнами, – понял Винсент. – Не волнуйся! – Голос его смягчился, обращаясь к Марианн. – Всё хорошо!
Девушка от волнения надрывно вздохнула, но тут же успокоилась, ощутив на своей щеке губы Винсента.
Элиан прошла по карнизу несколько пролётов и задержалась, смотря на горизонт. С этой точки она видела ту недосягаемую линию впервые. Даже с третьего этажа далёкую замковую стену сложно было рассмотреть.
«Ещё две недели, – подумала она, – и тогда можно будет отсюда уехать».
Девушка опустила взгляд на утопающую в тени от заходящего солнца дорожку. Но даже в этом мраке она увидела рыцаря. Чёрная броня чешуёй покрывала его мощное тело. Элиан знала – такие доспехи лёгкие, но прочные настолько, что могут выдержать удар взрослого монстра. Красный хвост на шлеме, что походил на волосы, мог носить только глава этого Ордена. Его голова была повёрнута к ней. И он стоял, не двигаясь, просто наблюдая через щели шлема.
«От Чёрного ордена не была выслана невеста», – почему-то подумала девушка.
Но потом этот рыцарь перестал её интересовать: солнце садилось, а на такой высоте лёгкий ветерок превращался в ураган. Да и рыцарями её не удивишь. Она выросла с ними. И Элиан, улыбнувшись ему напоследок, юркнула в открытое окно, оставляя фасад пустым.
Чёрный рыцарь ещё долго смотрел на этот карниз, сохраняя воспоминания об этой хрупкой девушке, которая, словно наваждение, окутанная светом, бесстрашно шла по карнизу. Лучи её любили. Они отблёскивали мягким золотом от белых волос и фарфоровой кожи, делая её ещё более невесомой. Когда та смотрела вдаль, рыцарь думал, что она вот-вот улетит. И поэтому он не шевелился, боялся спугнуть. А она стояла там бесстрашно, такая невесомая и недосягаемая. Даже когда их глаза встретились, она не дрогнула и, одарив лёгкой улыбкой, пропала, оставляя лишь наваждение.