Преферанс на вылет. Ева Витальевна Шилова
тесное… эээ… общение, с целью обеспечить более действенное… эээ… прикрытие.
Он не сразу понял, что его прочувственную речь Паула пропускает мимо ушей. А она вывернулась их-под его руки и спокойно сказала, что сама справится. И направилась к завхозу общежития, договариваться о замене испорченного имущества. Вот это поворот, и откуда такая независимость? Кто-то успел его обскакать и предложить покровительство раньше? Неужели ушлый старший лаборант Штромберг подсуетился? Видел Юстус как он вился вокруг нее и что-то втирал насчет помощи при очередных лабораторных. А как же ее будущая работа на их концерн? Так не пойдет! И Юстус предпринял еще несколько попыток заменить Пауле жениха. И ни одна из них не сработала.
Тогда он решил пойти напролом. Ну не сможет она устоять против галантного напора молодого мужчины с опытом намного круче, чем у ее полудохлого Варта! И как-то после занятий, дождавшись, когда в аудитории кроме них никого не останется, Юстас решительно обнял ее и принялся целовать, так, чтоб у нее ослабели ноги и отказали тормоза. Он был уверен, что сейчас эта крепость падет перед ним, как вдруг почувствовал резкую боль в правом веке. Юстус аж взвыл и вынужден был отдернуть руки от девушки. Понятно, ни о каком соблазнении речь уже не шла, надо было разобраться с непонятно откуда спикировавшей неприятностью.
Нащупав вонзившийся в лицо посторонний острый предмет, напоминавший муху, Юстас торопливо выдернул его и попытался уцелевшим левым глазом разглядеть, что за морозоустойчивое насекомое может летать по учебному корпусу посреди зимы. Он не сразу понял, что Паула даже не думает убегать или возмущаться, а спокойно дожидается, когда он придет в себя для разговора.
– Больно? – преувеличенно ласково поинтересовалась она.
– Твоих рук дело?!
– Моих.
И тихо просвистела пару тактов какой-то мелодии. Металлическое насекомое с тихим жужжанием спикировало из руки Юстаса на ладонь Паулы.
– И что это?
– Пчелка-кусака. Артефакт. Недавно сделала для отпугивания особо непонятливых окружающих.
– Она… вы с ней меня покалечили! Я глаза лишился!
– Не преувеличивай, эта модель только слегка повредила веко, смоешь кровь, поймешь, что зрение не пострадало.
– Несертифицированные артефакты запреще…
– Она запатентована.
– А если я к стражам порядка обращусь? С жалобой в ближайший комиссариат.
– Сделай милость, посмеши народ. Потому что первым, что они спросят, будет причина, по которой моя пчелка на тебя напала.
– Я ведь всегда могу сказать, что это месть. Например,… за то, что отказал тебе в притязаниях на близкие отношения.
– Можешь. Но сначала в этом придется убедить Клауса Бухгольца.
– А при чем тут брат Крис?
– А я, когда в третий раз писала объяснительную, почему пострадали пристававшие ко мне идиоты, пообещала старшему комиссару полиции Западного