Украинская Повстанческая Армия. Андрей Козлов
документа о создании истребительных батальонов в городах и селах области проходила неделя. Около двух недель еще отводилось на подбор и утверждение командного состава батальонов[74].
Позволим себе усомниться в правдивости очевидца еще и потому, что «опасный свидетель» Владимир Малюха не был арестован НКВД, а ушел на фронт. Последнее – служба в действующей армии – веский аргумент, окончательно ставящий под сомнение исповедь Владимира Малюхи. Дело в том, что все призывники из западных областей СССР проходили через запасные полки. Там их тщательнейшим образом проверяли на причастность к националистическому подполью. Те, в ком сомневалась СМЕРШ, вместо фронта попадали в лагеря, где винтовку им заменяло кайло[75]. И наделить им Малюху для пресловутого «Кольки-военнопленного» не представляло никакого труда. В чудо же верится как-то слабо.
Зачем искажать историю? Ответ очевиден. Ярослав Царук – продолжатель дела националистов-пропагандистов 1940-х годов. Вольно или невольно он продолжает распространять слухи и домыслы, призванные компрометировать органы НКВД и советских партизан. История, как известно, повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса. «По данным на 23 июня 1943 г., украинские националисты на территории Ровенской области продолжают проявлять зверства в отношении польского населения, причем в целях компрометации партизан распространяются слухи, что убийствами и поджогами занимаются советские партизаны», – читаем о разыгравшейся на Волыни трагедии в разведывательной сводке Украинского штаба партизанского движения о деятельности различных украинских националистических формирований («бульбовцы», «секирники», УПА) на временно оккупированной территории Украины от 14 июля 1943 г.[76] Откровения же Малюхи – нечто лицемерное, циничное и лживое.
Следует отметить, что попытки переложить ответственность за злодеяния с националистов на партизан не ограничиваются событиями в Порицке. Еще один яркий пример – резня в Паросле.
«Утром 8 или 9 февраля 1943 г. сотня “Довбешки-Коробки” добралась до села, – описывает события Гжегож Мотика. – Они представились отрядом советских партизан и потребовали еды. В каждый дом зашли несколько нападавших… После обеда, в полдень, пленных во Владимирце казаков допросили, а затем убили топорами. Одновременно поляков проинформировали о подготовке нападения на соседнюю железнодорожную трассу и в связи с этим предложили, чтобы те позволили себя связать – это вроде бы должно было защитить деревню от немецкой мести. Даже если некоторые из поляков и сомневались относительно намерений “советских партизан”, однако, запуганные, они были не в состоянии сопротивляться. Связанных жителей села нападавшие поочередно рубили топорами. Не пощадили даже детей… Были замучены не менее 155 человек – жителей Паросли и приезжих, уцелели – двенадцать тяжелораненых»[77].
Современные украинские авторы в этом преступлении обвиняют советских
Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны. Т. 1: 1941–1943 / Под ред. А.Н. Артизова. М., 2012. С. 663.