Клан теней. Эйрин Фаррон
по гладким прядям на висках.
– Вэл давал какие-нибудь указания? – спросил он.
– Как только ты появишься, выехать на место.
– Хорошо. Тогда вперед. Не будем терять время.
Ларри вслед за Фабианом вышел в коридор, по пути натягивая пиджак. Гранитные шарики взмыли вверх и закружились над их головами, а затем опустились вниз и начали вращаться вокруг рук.
Всю дорогу Фабиан был хмур, думая о своих снах. Неприятные чувства еще не отпустили его. От отчаянных призывов о помощи становилось не по себе. К тому же Фабиан заметил, что сны становятся ярче именно в дни новых убийств.
Связано ли это с активностью демонов?
Ответить на подобные вопросы мог бы Вэл, но Фабиану не хотелось рассказывать шефу о происходящем, признаваться в том, что его снова стали мучить кошмары, как будто и без того у директора мало забот.
Спустя час они добрались до места – это оказался закрытый клуб любителей оккультизма. Он притаился за резной деревянной дверью готического пятиэтажного здания, построенного полтора века назад. Вход огораживали черно-желтые сигнальные ленты, яркие проблесковые маячки полицейских машин резали глаза даже при свете дня. Рядом со зданием собралась небольшая толпа зевак. Заметив их, Фабиан тихо выругался. Вот поэтому он и предпочитал приезжать на места преступлений ночью, когда никто не мешает и не отвлекает.
Он выбрался из машины и прищурился от ярких лучей – солнце впервые за несколько дней появилось на бледно-голубом небе, очистившемся от тяжелых серых облаков. Ларри надел солнцезащитные очки, и Фабиан пожалел, что не взял свои. Поправив пиджак, он подумал о незначительном парадоксе человеческого существования: если солнца нет, его появления с нетерпением ждут, а когда оно выходит, всячески стараются от него укрыться.
Выудив из кармана удостоверение сотрудника Департамента, Фабиан получил возможность беспрепятственно миновать оцепление и войти в здание. На косяках и входных дверях виднелись оккультные символы. Он подошел ближе и провел по ним кончиками пальцев, но вновь не ощутил никакой магии. Символы были просто вырезаны на дереве, бесполезные и не способные защитить тех, кто надеялся на их мощь.
Фабиан и Ларри прошли по просторному холлу с пустой стойкой администратора по левую сторону и гардеробом справа от входа. Антрацитовый пол скрадывал пространство, визуально уменьшая помещение, а низ массивной стойки, украшенной орнаментами, сливался с черной плиткой. На темно-синих стенах висели винтажные бра, лампочки в которых горели мягким желтым светом, бликами танцующим на изогнутых железных корпусах светильников. Потолок венчал витражный купол, и мозаика на нем изображала грехопадение Адама и Евы. Картина вызвала у Фабиана усмешку, а Ларри скривился, будто увидел нечто малоприятное.
Из холла дверь вела в просторный зал, где и произошла катастрофа. В помещении стоял удушливый запах сероводорода.
Ларри пробормотал что-то нечленораздельное, закрывая ладонями нос и рот. Он не взглянул на растерзанные тела,