Маска, я вас знаю!. Елена Логунова
в развалочку, рискуя не попасть в проем между массивными квадратными колоннами. Калитка у нас довольно узкая.
– На Золотухина надо! – против ожидания, легко согласился Максим Иванович. – Такое представление вчера было! Петька заслужил цветы.
– Циничный вы, Максим Иванович, – упрекнула его управдомша.
– И щедрый! – ответил тот, широким жестом прилепив к ее ладони сторублевку.
Он прищурился, собрался, качнулся вперед и просквозил между Сциллой и Харибдой коварной калитки, лишь чиркнув плечом по одной из колонн.
– Вот как он через дорогу сейчас пойдет, а? – вздохнула Маринка. – Зеленый свет от красного не отличит, когда сам такой синий…
– Образно выражаешься, – похвалила я и тоже потянула из кошелька сторублевку. – Кстати, выяснила, как на самом деле зовут жильца Ребровых: Андрей.
– А фамилия его Косоногов, – кивнула Лосева. – Тоже знаю уже, у Инги Тимофеевны записаны его паспортные данные, она вчера ими со всеми официальными лицами поделилась – и со мной, и с участковым. Хотя для меня это уже лишняя информация, потому что Косоногов от нас съезжает. За прошлый месяц он Ребровым так и не заплатил, но они оставят себе сумму залога, так что все в порядке.
– Да шикарно, – сказала я, но не в связи с ее словами.
Засмотрелась на выплывающую со двора Элину Абрамовну Фунтову – роскошную пожилую даму, приходящуюся, как ни странно, унылой Маринке родной матушкой.
Шурша расписанными вручную шелками и звеня дизайнерскими браслетами, Элина Абрамовна приблизилась к нам. Дыша духами и туманами, она поинтересовалась низким голосом с эротичной хрипотцой:
– На что опять собираем?
– Тебе не нужно, мама, я за нас уже сдала, – отмахнулась Маринка.
– А я, по-твоему, уже не часть этой экосистемы? – обиделась Элина Абрамовна, картинно всплеснув руками.
Я опять засмотрелась – широкие рукава цветастой туники завихрились вокруг запястий языками пламени.
В суровый коронавирусный год, в самый локдаун Элина Абрамовна умудрилась найти персональное женское счастье и переселилась к своему прекрасному принцу, который хоть и немолод, зато обеспечен. Теперь мадам Фунтова радует нас своим присутствием лишь изредка, навещая дочь и любимую внучку Настю, которая втайне от Маринки помогала бабуле в сердечных делах.
– Мама, ты неподражаема, незабываема и просто жизненно нам всем тут необходима!
– То-то же, – Элина Абрамовна приняла дифирамбы, презрев саркастический тон, и величественно уплыла за символические ворота, но в паре шагов от нас притормозила, чтобы небрежно бросить через плечо: – Заходил юноша, я дала ему ключи, он пошел собирать свои вещи.
– Какой юноша? – не поняла Маринка.
– Такой кудрявый, с лысиной, как там его… – Элина Абрамовна требовательно пощелкала пальцами, отгоняя склероз, но имя юноши так и не вспомнила. – Жилец Ребровых, теперь уже бывший, – и, удостоверившись, что новых вопросов у опешившей Маринки не