Я вас не убивала, герцог!. Ксения Игоревна Руднева
и нашли. Вяло порадовалась успехам двух несуществующих дам – хоть кому-то в этой жизни повезло – и плавно провалилась в сон.
А проснулась я от того, что кто-то меня звал. Причем это не был привычный голос медсестры, который зычно оповещал о том, что утро пришло и процедуры не за горами.
– Эй, ты! – разбил тишину палаты надменный и резкий голос. Таким обычно разговаривают те, кто абсолютно уверен – им все по жизни должны. Да вот только не на тут напал. Я отреагировала тем, что перевернулась на другой бок, легла лицом к стене и крепче сомкнула веки – общения от меня нахалка не дождется, пускай не надеется. – Эй, я к тебе обращаюсь! – продолжила возмущенно та, еще бы ножкой притопнула. – Не делай вид, что не слышишь меня, девка! – потребовала грозно. Ну-ну, пускай старается, пока я все еще лежу и не шевелюсь. Невоспитанная девица выдала еще парочку указаний, но я осталась верна слову, данному самой себе, и не подумала шевелиться. – Пожалуйста, – ее голос вдруг задрожал, стал жалобным, сорвался, и я услышала всхлип. – Пожалуйста, помоги мне, – чуть ли не шепотом продолжила она. – Только ты можешь меня спасти…
– Тебя что, привязали на ночь? – я понимающе хмыкнула и развернулась к раскаявшейся нахалке. Что такое спать, обездвиженной, я, к сожалению, знала не понаслышке.
Увиденное заставило сдавленно охнуть и выругаться, а если бы я в тот момент не лежала, и вовсе сшибло бы с ног. Дальней стены палаты, возле которой стоял умывальник, не было. Совсем. Вместо нее вдаль простирались какие-то – иначе не назвать – покои. Огромная комната, оформленная в стиле примерно восемнадцатого века – в этом я не сильна, так что за точность не ручаюсь, со всеми этими рельефными, расписными стенами и потолком, лепниной, наборным паркетом, резной мебелью с пухлыми подушечками, богатыми люстрами и обязательным камином. А на фоне всего небывалого великолепия стояла… я. Как никогда величественная, с высокой сложной прической, упакованная в старинное платье с пышной юбкой и кучей оборок, правда, судя по виду наряда, уже не первой свежести. Я стояла на самом краю исторического помещения с разнесчастным, потерянным видом и тянула руки к палате.
Глава 2
Больше всего этот бред – а это, конечно же, был именно он – напоминал дружеский шарж на фильм про Ивана Васильевича. В какой-то момент мне даже почудилось, что я начала слышать те самые булькающие звуки машины времени.
– А где Иван Васильевич? – вдруг брякнула я и сразу же осмотрелась – не услышал ли кто в палате или, еще хуже, медсестры. Они у нас сидят на посту и круглосуточно следят, чтобы мы никого не убили и не изувечили: ни себя, ни других. Но меня ждало очередное потрясение: все, кто находились поблизости, застыли, будто сделались неживыми восковыми копиями самих себя, застрявшими в остановленном мгновении времени. Что-то подобное я видела в музее в Лондоне, но все же восковые фигуры выглядели не так жутко, как те, что получились из настоящих людей. И если те, кто спал, выглядели еще более-менее нормально, то те, кто остался