Толерантность или Россия. Дмитрий Сергеевич Занков
отстают от эллинов. Но искреннее восхищение греческой культурой римляне умудрялись сочетать со вполне откровенным презрением к самим конкретным грекам.
Как не противились римляне неумолимому ходу истории, но произошло то, чего так опасались суровые ревнители латинской нравственности. Они всё-таки изнежились и развратились. Количество желающих умирать за величие Рима падало с катастрофической быстротой. А зачем это делать, если жаждущие любви плебса императоры готовы предоставлять народу не только хлеб и вино, но даже изысканные зрелища.
Поэтому легионы на границах всё больше восполнялись войсками союзных варварских племён, которые должны были помочь защитить Империю от других варваров. Соответственно, без толерантности к чужим обычаям тоже было не обойтись. Тоже самое обожествление императоров явно ведь не относится к числу римских традиций.
Христианство, распространившееся в Империи, первоначально выглядело вполне толерантно, но только лишь тогда, когда было религией преследуемого меньшинства. Да и то, смотря что опять же понимать под этой самой толерантностью.
Вот римляне на свой манер были достаточно толерантны в религиозном плане. Можешь верить в любых богов, совершать любые ритуалы. Только не забудь вовремя принести жертву перед изображением императора.
А христиане как раз это делать и отказывались, заявляя, что признают только одного настоящего Бога. С одной стороны, учитывая что за подобное вполне можно было отправиться на корм диким зверям, такая твёрдость убеждений не может не внушить уважения. С другой стороны, на толерантность это как раз не тянет.
Не претендую на всеобщее согласие, но мне кажется, что первым полностью толерантным правителем, в современном смысле этого слова, был французский король, подписавший Нантский эдикт. Согласно этому постановлению Генриха IV, должны были полностью прекратиться религиозные войны между католиками и гугенотами, которые предпочли христианство в его новом лютеровском истолковании.
Запрещалась любая дискриминация по религиозному признаку. Протестанты могли свободно жить по всему королевству, отправлять богослужебные обряды. Конфессиональная принадлежность не должна была влиять на занятие государственных должностей. В общем, указ производит впечатление сильно опередившего своё время. Ведь ещё больше полувека в той же Франции будут гореть костры, на которые отправляют еретиков и ведьм.
Разумеется, принятие эдикта было скорее вынужденным шагом для короля, который хотел любой ценой восстановить единство державы. А учитывая тот факт, что сам Генрих умудрился с лёгкостью и не один раз менять католическое и протестантское исповедание, для самодержца эта цена не была такой уж высокой.
Интересно, что самими протестантами такая уступка со стороны центрального правительства явно была расценена как слабость. Гугеноты возжелали не только свободы убеждений, а гораздо более реальных вещей. Таких как военное