В объятиях врага. Алисон Робертс
начал громко мяукать.
– Они проголодались, – сказала Занна. – Если не покормить, они замучают нас. Не будете против, если мы пойдем на кухню?
– Нисколько.
Она повела его по коридору, почти черному из-за приглушенного света и темных деревянных панелей на стенах. Совсем потрепанные панели заслоняла большая картина. На ней был ряд подсолнухов, таких ярких, что они освещали коридор солнечным светом.
Занна знала, что Ник остановится, когда увидит картину. Занна тоже остановилась. Что-то внутри ее замерло. Она не могла дышать.
Не важно, что он думает. Не важно, что думают все остальные…
Раздался непроизвольный возглас удивления. Уважения. Даже… восхищения?
Так, а вот это – важно. Занна почувствовала, как ласковый луч света пробивается сквозь темную часть ее души. Хотя она все равно не могла поблагодарить его за такой подарок. Это уже слишком личное. Слишком приятное.
Открыть дверь светлой кухни в фермерском стиле, ее любимого уголка в доме, означало почувствовать новую волну наслаждения. А от того, что Ник стоял у нее за спиной, оно еще больше усилилось, стало более настоящим. Каким-то естественным. Даже если из этой встречи ничего не выйдет, незнакомца стоило пригласить в ее мирок.
Удивление от поразительной картины было только началом. Когда Ник вошел в огромную кухню, он волей-неволей опять остановился и, прищурившись, медленно обвел ее взглядом. Любителям прилизанных современных линий и отсутствия беспорядка это место показалось бы кошмарным.
Ни литые железные чайники наверху древней угольной печи, ни коллекция старинной кухонной утвари, подвешенная на необычную сушилку, не выбивались из общей картины этого уникального дома-музея. Деревянный обеденный стол и стулья, буфет и сервант тоже казались музейными экспонатами, но атмосфера в целом не напоминала ни одно место, где Ник когда-либо бывал. Миски с фруктами и овощами, необычные узоры и кувшины с цветами пестрили насыщенными красками, от этого кухня становилась живой.
Неожиданно для самого себя Ник расслабился. Как бы то ни было, дом производил впечатление удивительно теплого и гостеприимного места. Оно напомнило ему… семью?
Оставив мотошлем на полу, он опустился в кресло на одном конце длинного стола, пока Занна открывала консервы и раскладывала кошачью еду по трем мискам. Когда она наклонилась, джинсы обтянули ее аппетитную округлую попку, и полоса между ремнем и краем ее оранжевого топика увеличилась, открывая ему прекрасный вид на ее гладкую спину с мягкой волной позвонков. Он представил, как его пальцы аккуратно скользят по этим бугоркам, а потом пробираются к изгибу бедра…
Ох… Мощная волна удовольствия, ставшая результатом противоречивых и тревожных чувств, лишала его рассудка. Нужно отвлечься. Срочно.
И тут он заметил один любопытный предмет, завернутый в черный бархат, лежавший на столе у кованого канделябра.
Приподняв аккуратно сложенную ткань, Ник понял, что глядит на огромную колоду карт. Гадальных карт.
Вспышка