Грани “русской” революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное. Андрей Савельев
который ещё не все сказал. Он требует, чтобы кто-то из юристов разъяснил ему, является ли преступлением германофильство или англофильство гражданина нейтрального государства? Обязательно ли ему быть социалистом-интернационалистом, чтобы не совершить преступления? Может ли он позволить себе быть буржуазным националистом? Выслать за всё это нельзя, можно выслать только агента-провокатора. Доказано ли это? Получается, что нейтральный иностранец изгоняется за свои взгляды. Из зала резонно замечают: «Шпионаж – разве политический взгляд?»
Мартов и Церетели тоже не всё сказали. Перед прекращением прений им также предоставляется слово.
Мартов (46) требует ответить, какие категории вообще могут высылаться, и почему они до сих пор не оглашены. Он называет высылку оружием полицейской расправы. И предупреждает, что этим самым куется оружие контрреволюции. Церетели столь же многословно пытается на это ответить: «…из пределов революционной России можно высылать того социалиста, который принят революционной Россией как идейный борец за свои убеждения, на которого легла тень тайных сношений с империалистическим правительством». Бурные аплодисменты поддерживают этот тезис. Одновременно шум протеста мешает говорить. Собрание расколото по второстепенному вопросу. Можно считать, что тем самым Съезд был сорван, по крайней мере, на одно заседание.
Церетели продолжает говорить. И в своей речи задевает Троцкого – так же, как его самого задел Мартов. Таким образом, спектакль может продолжаться бесконечно. Собравшимся предложено разрешить вопрос, кто является представителем русской революции – делегированный социалистами в правительство министр почт и телеграфов Церетели или гражданин Троцкий. Все обвинения в братании с империалистами он отвергает, потому что представители этих правительств связи со своими правительствами не отрицают. А вот Гримм мог бросить тень на революцию, и поэтому теперь имеет возможность оправдаться, находясь в Швейцарии. Иначе он должен был быть арестован.
Хотя прения закончились, беспорядка добавляет новый проект резолюции с одобрением высылки Гримма – от Либера, Гоца и других. Потом проект части фракции меньшевиков, которая не согласна с предыдущим проектом. Затем появляется проект большевиков – то же самое, но другими словами. Затем новый проект Мартова. В поддержку Церетели и Скобелева резолюция собирает 640 голосов «за», 121 «против» и 12 «воздержавшихся». Вроде бы вопрос решен, но на трибуне железнодорожник Вомпе [20] с поправочкой. На поправочку с отрицательным мнением выступает Либер (47). Голосованием поправка отвергнута. Наконец-то на трибуне человек по фамилии Иванов. У него дополнение. Дополнение отклонено. Голосуется резолюция Мартова. Отклонена. Откуда-то появляется резолюция Каменева (возможно, большевистская). Голосование. Ещё один безымянный оратор формулирует позицию за эту резолюцию – «по мотивам». Резолюция отклонена. Хотят выступить Троцкий и Ногин (94). Им слова не дают. Заседание закрывается.
Сорок страниц книжного текста