Фарт узника Росомахина. Михаил Александрович Каюрин
безмерно рад, гражданин начальник. Любой твари жить хочется, а человеку тем более, – с непроницаемым лицом ответил Росомахин. – Только ведь на зоне закон, что паутина: шмель проскочит, а муха увязнет.
– Правильно мыслишь, Росомахин. За всё придётся платить, чтобы стать этим самым шмелём. Не бойся, сучью отметину на тебе я ставить не собираюсь, ты и без неё запятнан, – начальник лагеря широко улыбнулся, его густые рыжие усы расползлись в разные стороны. Голос Карачуна был негромким, но твёрдым, с металлическим оттенком. Слова исходили изо рта каждое в отдельности, будто были заблаговременно сложены в некую обойму, и он выпускал их сейчас оттуда, как выстреливал, с короткими промежутками времени.
– И что вы потребуете взамен за такую щедрость, гражданин начальник?
– Через пару недель сюда прибудет большая партия заключённых, в основном политических. Но среди них есть и уголовный сброд, не имеющий ничего общего с воровской братией. Всем им предстоит обживаться с нуля, – Карачун сделал небольшую паузу и внимательно посмотрел на Росомахина.
– Как…с нуля? – недоумевая, спросил Александр. – На голом месте, что ли? Они же окочурятся в первые сутки!
– Это будет зависеть от их желания жить, – по лицу начальника лагеря пробежала кривая и безжалостная ухмылка. – Не размещать же такую ораву в существующих бараках? Пусть даже на короткое время. Блатные тут же порежут их всех до единого, да ещё бунт поднимут.
– В чём заключается моя задача? – хриплым голосом поинтересовался Росомахин.
– Задача очень простая. Я даю тебе бригаду мужиков. За пару недель надо построить караульные вышки, натянуть по периметру колючую проволоку и разогреть грунт под землянки. Прибывшую партию политических прямо с этапа запустим в твою мышеловку и заставим рыть для себя жилище. Работа знакомая, верно?
– А что потом? Какая задача будет потом, когда прибудет партия заключённых?
– Будешь за смотрящего у них, наделю тебя особыми полномочиями на случай бузы и саботажа. Сначала построите землянки, потом приметесь за бараки. Ну, как, согласен?
– А если откажусь?
– Тогда мне придётся шепнуть Демону, что ты работал в органах НКВД, – самодовольно заявил «хозяин» и громко рассмеялся. – Смотрящий сам решит, как с тобой поступить. Или на ремни порезать, или запомоить. Тут уж как карта ляжет.
«Так вот почему твоему роду приклеили такую фамилию, – подумал Александр. – Ты, значит, по крови унаследовал звериные повадки».
А вслух сказал:
– Вот так, стало быть, вы обштопали моё дело, гражданин начальник. Как после таких слов мне не согласиться?
– Я и не сомневался в том, что ты не откажешься, – уже без ухмылки проговорил Карачун. – Давай обсудим детали.
…Хозяин зоны прекрасно понимал, что распоряжение ГУЛАГа о направлении в его лагерь большой партии политзаключённых не будет отменено. Здесь не сработают никакие самые весомые доводы. Шла война, сапоги немецких оккупантов уже полгода топтали землю больших регионов, откуда