Кровь Чернил. Максим Алексеевич Кошкин
песню, прежде не начав!
С тех пор, как мы восприняли за данность-
Встречаться пару раз за целый год,
Меня бросает с крайности на крайность,
А сердце, видишь ли, о давешнем поет…
Пускай оно стенает от нагара
И словоблудие меняет на тоску…
Я отрываюсь вновь от стойки бара!
Готовый к не последнему броску!
Мы тянем руки к звездам, ищем крова…
Все это вздор… когда в угаре проз
Не подобрать достойного мне слова…
Но я.. люблю… тебя… сильнее всяких звезд…
Белый стих
Помнишь чувство? то, до перехвата дыханья?
Частой дрожью по коже прохладный свет?
Неприметное действо в момент расставанья?
Поцелуй сердец предрассветных лет!
Кофе сладкий, без терпкости крепкий,
В пыль разбитый бокал вина…
Тех обид и признаний реки
Из ручьев моего стиха!
Помнишь чувство то? – надежда, спаленная болью,
Сладкой болью взлелеянный знакомый сон!
–Ты все ближе, и вот, с приподнятой бровью
Призываешь мой пыл…провоцируешь спор…
Тишиной ответствуешь! – к счастью, не помнишь!
Пламенеющих тюльпанов погасла пора…
Нет ни чувств, ни надежды- осталось одно лишь:
Снов коварных да строк игра!
Я присяду на пирс, полюбуюсь на море,
Взор вонзив в горизонт, там где рдеет закат!
Как несложно запомнить: любить Тебя- горе!
Что за странная пытка- ценнее наград?!
Отчего она остывшее сердце волнует?
От безмолвья в агонии бьется душа!
Моя бедная муза, и та понемногу ревнует
К безупречным плодам Твоего пера…
Что ж, прощай и прости, совершенная, спящая где-то.
Я пьяненный, впервые с белым стихом на ты!
Ангел, милая, молю: помоги дотянуть до рассвета!
Проклятое зелье, лунное: жечь продолжай мечты!
Чтоб пробудившись наутро, далекий, потухший и хриплый,
Голос мой, обратившийся сызнова в горн!
Запылал словно факел, как лев громогласный и дикий!
Позабыв навсегда тот тревогой объятый, многолетний, бессмысленный сон!..
Не со мной
Истомой преисполнен взор…
И город, что в ночи прельщал тобою,
Не выдержав чудовищный напор,
Отринул мною проданную волю!
"Ты снилась мне!"– гоню любовный вздор,
И память разбивая на осколки,
Тех "тонких струн беззвучный перебор"
Навек схоронится в стихах на пыльной полке…
Ты счастлива! – не это ли воспел,
Влекомый страстью личных интересов,
Оставшись предан не "кому", а "кем"-
Самим собою, все свалив на бесов!
Забудь мой голос в череде пустых листов
Из писем, заговоренных на крови!
Сколь дольше ты была богиней снов,
Столь тягостней встречались мною зори!
Но дело ни в пьянящем миге сна,
Ни в брошенной надолго