Трехликая сторона. Роксана Форрадаре
как сжимается от голода желудок. Однако попытки подойти к столу не сделала. Какое-то время мы молчали; в дальнем конце зала разбилась посуда, раздался короткий вопль негодования, а сразу за ним – басистый хохот. Мимо проплыли две черные мантии, насытившиеся или решившие прогуляться, прежде чем прикладываться к обеду еще раз. Затем Лись заговорил, делая атмосферу еще более удушливой.
– Так и кто же вы? Варго быстро помиловал вас, но пока не сделал официального заявления.
– Вот и подожди его, ладно? – изо всех сил стараясь не показаться грубой, ответила я. – Мне очень хочется есть.
Если бы не любознательность Лися, я, наверное, так и не заставила бы себя приблизиться к другим ассасинам. Пока Олег Евгеньевич не придумал нам троим достоверную легенду, следовало избегать любых вопросов.
Убранство стола не отличалось от остального содержимого Трехлистного мира – оно по традиции смешивало в себе обыкновенное и странное, оттеняющее стариной. Здесь румянились до боли знакомые куриные ножки и выпечка, томились гарниры и фрукты, однако принадлежали яства совершенно несуразным медным тарелкам, кубкам и прочим приборам, из которых и есть то было неудобно: их хотелось сдать как минимум в музей. Я взяла себе мягкую сдобную булку. Обычную теплую булку, запах которой заставлял голову кружиться, а рот – наполняться жадной слюной. Поборов желание запихнуть ее в себя целиком, я принялась отщипывать от нее куски, тем самым растягивая трапезу, чтобы дождаться Егора и Свету. Вскоре от нее остались лишь крошки, и моя нескромная рука потянулась за второй. Чтобы отвлечься от подозрений, что все вокруг смотрят исключительно на меня, я стала считать ассасинов. Около двадцати черных плащей и с десяток – синих. Все они обладали схожим телосложением, или же так просто казалось из-за штампованных мантий. Подсчет велся до скверности неточно, ведь ассасины приходили и уходили, вполне вероятно заставляя меня загибать пальцы по нескольку раз за одного и того же человека.
Через полчаса я заскучала и подозвала своего маленького помощника, вернувшегося в зал в компании другого ученика.
– Диня, где мои друзья?
– Вероятно, отказались от обеда.
– Ладно, – я постучала по узорчатому ободку пустой тарелки. – Много вас, ассасинов, в Танатре?
– Семнадцать взрослых и девять учеников, – отрапортовал паренек, будто бы ждал именно этого вопроса.
– Почти угадала… а женщины среди вас есть?
Диника обескураженно покосился на меня, видимо, испугавшись, что я тоже собираюсь обучаться. Или не испугавшись, а усомнившись в моих способностях.
– Н-нет, – он даже заикнулся от удивления. – Женщинам не место в сражениях.
«Женщинам место на кухне», – не раз шутливо заявляла Света, когда ее допрашивали, кем в будущем она хотела бы стать. Подруга и впрямь любила готовить: тонко шинковать овощи, колдовать над воздушным тестом, кропотливо обжаривать говяжьи стейки, да так, чтобы и корочка образовалась, и кровь внутри сохранилась. Сама она практически