Взрывая империю. Дмитрий Павлов
покоев Безручки служил альков, в котором под тяжёлым бархатным балдахином стояла кровать, огромная, как полковой плац. Королева позаботилась о том, чтобы бельё, подушки и одеяла невесты были не просто свежими – их специально заказали к приезду принцессы. Но провалившись в пуховые перины, Фрея ощутила всё тот же нездоровый запах. Откинув батистовую простыню, принцесса увидела тёмные пятна, расплывшиеся на полосатом матрасе. Свою первую ночь во дворце Фрея провела на тахте дежурной камеристки.
Библиотека Безручки счастливо избежала свалки. Но её составляли книги религиозного содержания, читать которые дни напролёт решительно невозможно. Шахматы и карты быстро надоели. От отчаяния Фрея высунула нос из покоев и была оглушена грохотом солдатских подмёток о паркет – стоящие у дверей гвардейцы взяли «на караул». Набравшись храбрости, принцесса вышла в анфиладу и принялась обследовать дворец. За двести лет своего существования он превратился в каменный сундук, набитый драгоценностями, скульптурами, старинным оружием, а королевская пинакотека соперничала с имперской галереей в Тирсе. В бесконечных коридорах и залах Фрее попадались важные лакеи в ливреях, спешащие куда-то горничные и худосочные чиновники министерства двора. Пройдя душной галереей зимнего сада, где под стеклянной крышей блестели резные листья пальм, а по замшелым камням журчал ручеёк, Фрея с трудом отворила высоченную дверь и столкнулась с толпой молодых людей совершенно жуткого вида. Волосатые, в линялых пиджаках и дырявых штиблетах, парни галдящей толпой шли через зал с гобеленами.
– Вы кто? – удивилась Фрея.
– Мы художники! – заявил самый рослый и наглый из оборванцев. – А ты кто?
Не найдя что ответить, Фрея шмыгнула обратно в зимний сад. Встретившиеся ей бродяги были студентами Академии Художеств, которых Прокажённый распорядился пускать в Пинакотеку для ознакомления с шедеврами. Но Фрея не знала об этом и решила, грешным делом, что пока она играла в шахматы, в Норее случилась революция и местные апаши приноравливаются, как ловчее грабить дворец.
В зимнем саду Фрея вдруг осознала, что совершенно не представляет, как попасть обратно в свои покои. В отчаянии она бросилась к часовым у входа в арсенал. В её родном замке гвардейцы отвечали на вопросы и даже могли в пределах своего поста разрешить какую-нибудь незначительную проблему. В Норее же гвардейцы были чем-то вроде живого украшения, механизированными статуями с винтовками. Им запрещалось говорить, шевелиться и вообще подавать признаки жизни.
– Скажите, как пройти в покои Безручки? – взмолилась Фрея перед двумя великанами.
Солдаты лейб-гвардии Кирасирского полка стояли не шелохнувшись. Полированные каски и кирасы своим блеском соперничали с золотым шитьём на колетах, скроенные по старой моде ботфорты отражали тусклое северное солнышко.
– Я заблудилась! – Фрея чуть не плакала.
Плюмаж на каске часового качнулся. Почти не размыкая губ, солдат прошептал:
– Под