Взрывая империю. Дмитрий Павлов
столицы, и улицы на её склонах ещё сохранялся сельский колорит. Всё так же грелись на солнышке ветхие старушки, помнящие прежнего короля молодым представительным мужчиной, куры копались в навозных кучах, а по вечерам можно было наткнуться на табунок коз, которых хозяйка гнала с пастбища на крутых склонах горы.
Машина промчалась мимо облезлого двухэтажного особняка с узкими окошками и флюгером-драконом на вершине остроконечного фронтона. У дверей за столиком восседала старуха с необъятной талией и угощалась из расписного кофейника. Фрей нажал клаксон, в ответ бабка погрозила клюкой.
– Это вдова Брэм, – представил старуху Фрей. – Она сдаёт комнаты художникам, которые от слова «худо». Дни напролёт пьёт кофе на тротуаре и костерит нас, Унрехтов на чём свет стоит.
– И её не заберут в полицейский участок? – удивилась Фрея
– Давно пора, – согласился Фрей. – Беда в том, что в Норланде нет закона, запрещающего поносить особ королевской крови. А без закона мой дядя, столичный обер-полицмейстер пальцем не пошевелит, чтоб взять кого-то за шкирку.
Подъём становился круче, машина мчалась по краю обрыва, и Фрея с удивлением разглядывала верхушки огромных сосен, пробегавшие на уровне её глаз. «Адлер» пересёк каменный мост над пропастью и остановился на площадке перед воротами Кронбурга.
– Приехали!
От подножия крепости открывался великолепный вид на столицу. Сквозь дымку смога проступали крыши городских кварталов, заводские трубы, цеха. Сверкал стеклянный купол Политеха, похожий на яйцо, поставленное острым концом вверх. Два рукава Фрайзера серебристыми лентами опоясывали Кабаний остров с его проспектами и дворцами. На неподвижной глади Большого фиорда темнели корпуса пароходов, белыми чайками скользили по воде парусные шхуны. Линия крепостных фасов очерчивала полукруглый ковш Минной гавани, стоящие в ней борт о борт эсминцы напоминали шпроты в банке. На дальнем берегу фиорда из тумана выступала гранитная глыба крепости Мариенбург.
– Как красиво! – Фрея рассматривала столицу, опершись на деревянные перила, окаймляющие площадку перед крепостью.
Перила установил владелец ресторана, угнездившегося у подножия замка. Ресторатор беспокоился о том, чтобы туристы, приехавшие поглазеть на самую знаменитую тюрьму в королевстве, не падали с обрыва, не закусив в его заведении. Ресторан так и назывался – «Обрыв».
Фрея обернулась и запрокинула голову, разглядывая стены и башни Кронбурга.
– Он такой большой! И жуткий.
В ответ Фрей продекламировал:
Над домом вечного позора
Стоят два ангела с крестом,
И часовые для дозора
Внизу с заряженным ружьём.
Серо, мрачно… В окне решётка,
За нею – воля впереди, —
Но звук шагов считаешь чётко,
То будто звук: «сиди, сиди!»…
Из ресторана тянуло аппетитными ароматами. Фрея принюхалась.
– Как вкусно пахнет!
Поручик сообразил,