Чувство снега. Скандинавский нуар в русском стиле. Коллектив авторов
и наказание» не располагало к романтическим мыслям.
Следовало подумать о хлебе насущном, и Таня прошлепала на кухню. Не хватало картошки, и взгляд ее обратился к подполу. Она повозилась с кольцом, и дверца, квакнув, подалась.
Картошка нашлась сразу, но выглядела так, словно пролежала годы. Таня светила телефоном, искала приличные клубни, один закатился за ящик. Сдвинув его, она наткнулась на пахнущий плесенью портфель. Рыжий, с ржавым замком. Тяжесть смутила: в портфеле лежал старый Псалтырь.
Мысли рассыпались горохом. Сверху скрипнула дверь, и вдруг свет погас. Слышно было, как поскрипывает деревянный пол.
«Шаги… Боже, он возвращается… Кто-нибудь, помогите мне…»
Снова скрип – и тишина. Таня быстро на ощупь полезла вверх. В комнате было совсем темно. В отблеске уличного фонаря шло низвержение снега с неба.
– Кай? – выдохнула она и увидела в оконном стекле неподвижные глаза. Вскрикнула и отшатнулась, споткнувшись о дверцу подпола.
«Как она раньше не поняла, чьи это глаза…»
Мысль, наконец, улеглась на свое место.
Росчерк спички. Теперь в стекле она видела отражение зеркала. Возле него стоял Кай со свечой, отряхиваясь от снега.
– Перебои с электричеством. Я весь промок.
Таня так и стояла с портфелем в руках. Улыбка сползла с его лица. Ледяной взгляд, колючий. Она поежилась.
– Ничего не понимаю. Когда священника убили, мне было тринадцать. Ты старше меня на семь лет… Нина Петровна – твоя мать? И это тебя любила Элька!
Таню не покидало ощущение нереальности происходящего.
– Вечер перестает быть томным, – хохотнул Кай, достал сигареты и прикурил от свечи.
– Ты связан с сектой Зимникова?
– Секта существовала десять лет. Мать туда таскалась, сожителя завела. Они квартиру продали. Перебрались в этот его разваленный дом. Потом сожитель узнал, что у него рак. И решил покаяться перед смертью. Он тоже был из здешних мест, вот и потопал в церковь. Мать его сдала своим. Священник был борец за справедливость, мог привлечь ненужное внимание. Стал собирать сведения, хранил их в своем портфеле. Когда его убили, здесь, у маман, припрятали это барахло.
– А школа…
– Удобное прикрытие.
Таня листала Псалтырь, словно ища спасения.
Во дворе заскрипели ворота, раздался топот. Один стук – и дверь сразу же открыли. На пороге стоял мужик, похожий на Деда Мороза, в заснеженной шапке. За ним маячила женщина в пуховике.
Таня громко поздоровалась, чтобы ее заметили.
– Соседи, тоже света нет? У меня аккумулятор сел. А тут вижу – машина во дворе. Моя заладила: попроси дернуть… Вечером отсюда ни на чем не уедешь.
– В церковь на вечернюю службу надо, – виновато пробормотала женщина. – Мама болеет, подать бы записку.
Кай криво усмехнулся. Взял Танин телефон, ключи от машины и стал обуваться.
Мелькнула спасительная мысль:
– Можете