Чувство снега. Скандинавский нуар в русском стиле. Коллектив авторов
опер из полиции уже ждал их. Пообещал провести с собой в квартиру под видом служебного мероприятия, чтобы отсняли все без помех, ну и поделились потом видео, само собой.
Открыла дверь хозяйка, мгновение помедлив, позволила пройти на длинную узкую кухню. Жестом пригласила садиться и вернулась к оставленной под открытой форточкой сигарете. Со вчерашнего дня она, похоже, не ложилась. Как была в уличных ботинках, так и прошла по чистеньким половикам. Волосы растрепанные, давно уже вылезли из всех заколок, она и не заметила. Из соседней комнаты доносился звук работающего телевизора. Сквозь неплотно приоткрытую дверь были видны край неубранной постели и голая мужская нога.
Марат еще в подъезде включил камеру и потихоньку начал снимать. Пока опер копался в своих бумажках, Олег попросил рассказать о сыне. Женщина затушила сигарету, присела к столу.
– Миша, он тихий был, рисовать любил, – что-то вдруг вспомнив, улыбнулась, – ласковый. – И вдруг разрыдалась. Слезы лились по ее худому усталому лицу, она подняла руки – закрыться от чужих мужчин. Растянутые рукава свитера соскользнули, открылись синяки и огромная свежая ссадина на локте.
– Кто это вас так?
Женщина вздрогнула, спешно натянула рукава свитера.
– Упала.
Дверь в комнату открылась, и из нее вышел заспанный отец семейства: коренастый; пивной животик туго обтянут майкой; из джинсовых шорт торчат короткие волосатые ноги.
– Ты, мать, дала бы людям кофе, что ли. А то они не спамши, не евши, всю ночь сына твоего искали, наверное. – Он неодобрительно обвел глазами всех троих, не пытаясь даже скрыть иронию в голосе.
– А вы? – вырвалось у Олега.
– А что я? Нам велели дома сидеть, ждать. Вдруг сам заявится. Хотя, думаю, не вернется он. Если решил сбежать, то сбег.
Телефон в кармане Олега вдруг запел голосом «Челси». Рингтон Алисы! Черт, как не вовремя, надо было все же разбудить ее, рассказать. Олег сбросил звонок.
– Ваш сын уже сбегал раньше из дома? – Подключился к разговору опер.
– Так, чтобы на двое суток… не. А летом любил погулять, уйдет во двор, не загонишь. Мать его баловала. – Отец мальчика кинул злой взгляд в спину жены, стоящей у плиты. Та заторопилась, кинулась доставать банку с кофе, уронила, коричневыми крошками он разлетелся по полу.
Телефон опять взвыл: «Самая моя-моя, самая любимая». Олег вышел из кухни, надо ответить.
– Олег, это что?!
– Ребенок.
– Твой? Ты что у нас, детный, вот так новость!
– Алиса, все потом. Не грузи сейчас, я на съемке. Валя придет, займется мальчиком. Езжай на репетицию спокойно. – И уже на ходу, «целуя и обнимая», не дослушивая, отключился.
А Алиса, прокричав в айпад, что Валя на сегодня отпросилась и не придет, с гневом отбросила сотовый.
Она стояла посреди своей любимой гостиной, вобравшей столько ее, Алисиных душевных