Пространства, которые нас выбирают. О времени, поэзии и о любви. Елена Богатырева
было время двигаться не торопясь, не столько в поисках нужного строения под номером три, сколько знакомясь с новым и замечательно своеобычным пространством, настоящим городом в городе, который, несомненно, является пусковым городом не только для меня.
Мне нравится книга Ричарда Хьюго и нравится Артплей.
Я думаю наведываться в это необычное пространство каждый раз, как буду осознавать, что банальность и обыденность почти совсем поглотили меня, – вот тут-то я и рванусь в город, который в состоянии вытащить меня из болота плоскости одного цвета, причем цвета не очень интересного для меня.
Ричард Хьюго: Город нашли – начинайте стихотворение.
Легко сказать. Тут мы расходимся с Ричардом Хьюго. В моем понимании прозу можно начать. А вот стихотворение начинается само. Задача поэта – найти пусковой город, сонастроиться с его энергетикой и не мешать происходящему. Если поэту все это удастся, вот тут стихотворение и начнется!
В тот эпохальный понедельник, совершенно ничего не подозревая о его эпохальности, я ехала как можно быстрее поучаствовать в примерке платьев и убежать обратно, домой, к прерванной новым неожиданным проектом профессиональной деятельности. Меньше всего на свете я искала свой пусковой город.
Когда-то давным-давно, в молодости, я искала пусковые города. В ту далекую пору моим главным пусковым городом оказался Таллин.
Теперь мне не до этого: магма затянута плотной коркой, – если что внутри и происходит, то внешне никак не проявляется. Работа, дети, быт – железобетонное колесо сансары современной обитательницы мегаполиса.
И вот тут-то меня и настиг пусковой город.
И стихи я уже почти не пишу, – даже как-то неприлично в моем возрасте. А вот и стих меня настиг так же неотвратимо, как и новый пусковой город. Не собиралась я начинать стих. Он начал звучать сам. Он заявил о себе властно, во весь голос, он бился бронзовым молоточком внутри пространства моего мозга, требуя быть записанным немедленно. Я не сопротивлялась, потому что знаю всю бесполезность подобного сопротивления, да и работа смешная: все, что нужно делать, – просто записать, что тебе диктуют.
Ибо перестают диктовать так же внезапно, как и начинают.
Иногда мне кажется, что стихотворение будет лучше, стань оно длиннее, и я начинаю натужно размышлять, как бы его дописать. Но увы! Стихотворение гораздо лучше меня знает, где ему начинаться и заканчиваться. От меня требуется самая малость: иметь под рукой что-нибудь пишущее и лист бумаги.
И потом сегодня этот, очередной, такой пронзительный стих, что совершенно непонятно, что с ним делать и как жить дальше, после того как он написан, а ноябрь, действительно, совсем скоро, и провести этот месяц в какой-нибудь стране вечного лета нет никакой возможности.
Но пусковой город есть, и новые стихи – тоже.
Посмотрим, как будут развиваться события далее.
Я знаю новый адрес, и у меня в запасе почти три недели