Луч света в тёмном автобусе. Алексей А. Шепелёв
откликнулся я. И тут же проявил решительность, шовинистско-мужскую, можно сказать, директивность (которую часто проявлял и раньше, такова натура), что давай я лучше запишу твой.
«Только бы Светка прямо сейчас не позвонила!» – твердил я про себя, прижимая в кармане телефон. Доставшийся от братца, толстенный, весь разбитый и замотанный – не в кайф было бы впечатление для Вики, этой её подружки-одноклассницы! (Вот на ней пуховичок, сразу сравниваю я, и на Кате тоже: примерно один и тот же цвет, похожий крой, и даже у обеих «кошечка» на воротнике – но посмотрите, друзья мои односельчане, насколь чудовищная разница!) Я вспомнил также, как во время наших участившихся прогулок она постоянно твердила, что ловит себя на том, что всё меньше общается с тусовкой с Кольца, а в школе и подавно. А там продвинутые всё были девчушки, alt girls, в очёчках и почитывающие, ещё задолго до беспонтовых хипстеров… И тут вдруг с чего-то – с какой-то строительской Маней-одноклассницей!
Катя извлекла из кармана куртки самый что ни на есть натуральнейший смартфон – тонкий и чёрно-зеркальный, в то время жутко дорогой и весьма редкий. Я продиктовал номер, а она сделала над разноцветно сияющей поверхностью какие-то легчайшие пассы пальцами – с едва заметно накрашенными чем-то блестяще-салатовым или слабо-оранжевым ноготками.
Впрочем, в вагончиках тогда и в полночь ещё царило оживленье, призывно мигала какая-то постноговодняя иллюминация, и не менее призывно – но грубо, что поделать – разило из окошек и дверок особым подвальным теплом, наглухо прокуренным и пропитанным застоявшимися рюмочно-пивными испарениями. Здесь обреталось самое закоренелое мужичьё, оседавшее «после суток на стекловате», либо, в салуне-вагоне подороже, всякий молодёжный сброд полубандитского толку, постоянно готовый к гоп-доматываниям и мордобою, поэтому я и сам не особо к ним стремился, разве что приходилось захаживать с матёрыми клиентами дядь Витей (мужем крёстной) или дядь Колей. Не сказать также, что в те времена в подобных заведениях шестнадцатилетним юницам отказывали в выпивке: если они выглядели лет на тринадцать-четырнацать, то да, и в ларьке тоже; а если уже на твёрдые пятнадцать, да ещё и я рядом… В общем, мне приходилось брать девушкам пиво, себе пиво и водку, а дальше, не особо прячась от глаз персонала, и даже спрашивая стаканчики, чтоб продвинутым школьницам не давится ершом, кушать всё это, недоумевать, да самому прихваливать…
Аллё, посмеиваясь, одёрнула она меня. И опять что-то прозвучало про кафе, что едет она с подругой в суши-бар близ Динамо (я, наверно, понимающе закивал, хотя ни в каком суши-баре отродясь не бывал), а вечером она мне позвонит, ок? Понимаю, свои дела… Да и куда меня пригласишь – в таком виде… Хотя дался мне этот вид! Если б я и знал, хотел «подготовиться к встрече» – я что, надел бы что-то другое?! Один у меня комплект одёжки: как приехал и недели на две-три, а куртка и кроссовки – вообще мультисезонные. Главное – другое. Ведь никто в этом