Виктор Вейран. Ольга Валентеева
я не приказывала зажигать светильники.
– Не жди меня допоздна, – обернулся Виктор, ловя меня в объятия, как только закрылась дверь. – Ты не высыпаешься. Ночью я, днем Анри.
– Хочешь сказать, ты высыпаешься? – ответила, вдыхая исходящий от него легкий аромат мыла.
– Я привык. В «Черной звезде» спал и меньше, и мне хватало.
– Тебе уже не восемнадцать, – напомнила я.
– Да, но и не пятьдесят, дорогая. Хотя что такое пятьдесят? Семьдесят! Вот когда стану брюзгливым стариком, тогда и буду спать вволю.
– Ты и тогда найдешь себе занятие, – покачала головой.
– Возможно. Буду тренировать орду правнуков. Это тоже нужное дело.
Я улыбнулась. Да, Виктор мог бы тренировать войска – не то что правнуков. Главное, чтобы мы оба дожили до этих счастливых дней.
– И все-таки дай мне взглянуть на ногу, – потребовала я.
Виктор вздохнул, но послушался: разделся и сел на кровать. Колено было наскоро перебинтовано.
– Ты хоть у целителя был? – спросила, разматывая куски ткани.
– Ну…
– Виктор! – уставилась на него. – Ты понимаешь, что это опасно? Может быть заражение, осложнения, что угодно. Хочешь хромать всю жизнь?
– Нет, – признал он.
– Тогда думай хоть немного о себе. Или, если не можешь, о нас.
Рана выглядела скверно. Вик, конечно, кое-как попытался её залечить, но целитель из него был тот еще. Я принесла теплой воды, нашептала заклинания, промыла, чтобы никакая гадость не попала, и направила магию, пока не остался только свежий рубец. Снова перебинтовала, только уже чистыми бинтами – рана могла открыться, особенно при том образе жизни, который вел мой муж.
– Чувствую себя безумно виноватым, – тихо говорил Виктор, пока я закрепляла края бинта. – Вместо того чтобы отдыхать, ты снова бинтуешь мои раны.
– Потому что ты себя не бережешь. – Вылила воду, сама переоделась в тонкую сорочку и скользнула в его объятия. – Как можно спокойно жить, не зная, во что ты ввяжешься на этот раз? Я каждый день как на иголках.
– Анжи, милая, у меня такая работа, – пытался объяснить он.
– Я знаю. И очень хочу, чтобы ты её сменил.
– Нет.
Больше и разговаривать не о чем. Виктор никогда не оставит дело, которое ему нравится. А в работе тайной службы он находил непонятную мне прелесть. Да, его не привяжешь, не заставишь сидеть дома, но у той же службы безопасности есть много разных отделов. И часть из них не предполагает ночные погони за особо опасными преступниками.
– Я просто за тебя боюсь, – сказала, прячась в его объятиях от всего мира.
– Не стоит. Справлюсь, Анжи. Со всем справлюсь.
А вот я боялась, что нет. Проснулась уже одна. Когда ушел Виктор, даже не слышала. Зато прекрасно слышала, как плачет мой сын. Когда влетела в спальню, няня старалась его успокоить, но Анри достался папин характер. Хотел играть – играл, хотел спать – спал. А в данном случае ему хотелось кричать. Взяла его на руки, подула на пушистые темные волосики на макушке. Сын мигом успокоился