Под уездной звездой. Анатолий Богатых

      Вот моё сердце. Возьми и спрячь

      в ладонях своих ласкающих.

      Как этот мрак над землёй горяч,

      безжалостно обжигающий!

      Жил неумеючи, что-то кропал;

      петляла судьба некроткая.

      Боже мой Господи, я и не знал,

      что жизнь такая короткая…

      Господи Боже мой, помоги

      мне перемочь уныние!

      Что́ мне друзья мои, что враги —

      т а м, где душою ныне я?

      Там я один. Только Ты со мной.

      Веруя в милосердие,

      перепишу этот путь земной

      детской —

      из самого сердца —

      слезой

      с раскаяньем и усердием.

      …Теперь всё чаще представляю:

      однажды ночью смертный сон

      ко мне придёт, – и станет явью

      погожий полдень похорон.

      И странно думать мне о том,

      что этот рай и этот ад,

      весь этот мир, —

      «Под сим крестом…», —

      что жизнь моя – вся целиком

      вместится в п р о ч е р к е меж дат…

      Наверное, счастлив, кто видит пейзаж за окном,

      где празднуют вечное лето и солнце стрекозы,

      где берег лазурный обласкан весёлым лучом,

      где синее море, и рыжие пляжи, и розы…

      Мне снится другое: сияющий северный снег,

      обмёрзшие стены, проросшее звёздами небо,

      ночное зимовье, где горькую пьёт человек,

      где быть я хотел, – и где я не случился и не был.

      Увы, не пришлось мне себя испытать на излом,

      и юность вдовела без строгого, мужнего долга.

      А властная Муза, задев своевольным крылом,

      диктуя своё, увела далеко и надолго.

      Средь ночи проснёшься, холодным разбуженный сном,

      замрёшь, отирая мужские, колючие слёзы.

      А снится всё то же: земля, опалённая льдом.

      Не синее море, не рыжие пляжи, не розы…

      Это было в прошлом веке,

      в бывшей жизни, в стольной мекке…

      Брёл чудак с мечтой о славе,

      о Железном Дровосеке

      думал, мощь его представя.

      Думал, дал Господь здоровья

      на троих и доброй крови,

      кости тонкой, жилы прочной,

      мысли дерзостной и прочей

      благодати…

      По присловью,

      есть чем жить и днём, и ночью, —

      пей, гуляй, греши любовью!

      Думал, век не будет сносу.

      Что, дружок, остался с носом?..

      …Вёрсты и дни листая,

      прошедшему помня цену,

      дом за собой оставя,

      любимой своей измену,

      словом, в дороге новой,

      там, где в снегу-пороше,

      встречая вагон почтовый,

      почтовая дремлет лошадь,

      лютой тоской гонимый

      через