Человечка из пророчества. Юлия Юг
желание вцепиться ей или ему в волосы, выгнать взашей из своей, между прочим, квартиры, но в тот момент, когда перед моими глазами, встала эта картина: их голые, соприкасающиеся друг с другом тела в моей квартире, на моей кровати, на моём постельном белье…
Вся ситуация показалась безумно грязной, мерзкой, низкой и противной. Я поняла, что выше всего этого, что не опущусь в данный момент на уровень колхозной бабы, устраивая непонятные разборки о том, кто прав, а кто виноват. Его уже не прощу, не смогу после этого. Не сумею.
Я стояла в комнате перед кроватью, где они кувыркались. Они были настолько увлечены процессом, что не сразу даже меня услышали. Тактично покашляла и сказала:
– Занимательная картина! Меня волнует лишь один вопрос: почему в МОЕЙ квартире? Другого места не нашли?
Нужно было видеть их лица! Её огромные выпученные глаза и его осоловелый взгляд. Я же продолжила свой монолог:
– Значит так. Как здесь закончите, Виталий, не забудь забрать свои вещи. Ключи от квартиры оставишь соседке. И чтобы до завтра и духу твоего здесь не было! Надеюсь, ты понимаешь, что в одной фирме мы теперь работать не можем. Я увольняюсь, и в твоих же интересах решить вопрос и отпустить меня без испытательного срока с такими рекомендациями, чтобы на меня любой работодатель молился.
– Катенька, милая, что ты? Ты всё не так поняла!
– Хм, – я начала смеяться истерическим смехом. Правда, было очень смешно. Как «по-другому» я могла понять всё увиденное?
Дура! Дура, дура, дура! Три года… С кем я столько времени жила? Почему ничего раньше не видела и не замечала? Почему безоговорочно ему доверяла?
Схватила свою сумочку и стрелой выбежала из квартиры, а голый Виталий, натягивая свои трусы, бежал следом по лестничной клетке и что-то кричал вслед. Не слышала его. Не хотела ничего больше слышать.
Я ведь сама могла добиться высоких карьерных успехов, а вместо этого предоставила шанс развиваться и делать карьеру своему мужчине. И меня совершенно не смутило, что делал он всё это исключительно за мой счёт. Вот и помогла, благодетельница.
Села в машину и дала газу. Главное, чтобы он не догнал. Главное, его не видеть. Вот так сейчас я оказалась на обочине. За окном дождь, и глаза застилают слёзы.
Так, ладно, в квартиру пока вернуться не могу, там ещё могут быть они… Да и противно туда возвращаться.
Поехать к мамочке тоже не хочу: будут расспросы и это её: «Я же тебе говорила!» или, что ещё хуже, жалость…
Что мне делать? И сразу вспомнилось одно единственное место на Земле, куда я могу приехать, когда паршиво на душе, и кошки скребут острыми коготками… Место, где мне всегда было уютно и хорошо… Бабушкин дом.
Правда, самой бабушки уже несколько лет с нами нет. В доме, наверняка, пыльно и пусто, но меня сейчас тянуло именно туда. Именно там я могла спокойно пожалеть себя, поплакать, всё обдумать…
После смерти бабушки рука не поднялась продать её дом. По сути, в доме осталось всё, как было при ней… Мебель