Пролетая над гнездом жирафа. Мария Маду
вдруг в кабинет, громко распахнув дверь, без стука вошла Дейзи.
Последний раз я видел ее полгода назад. Она изредка приезжала поболтать со мной и пофоткаться для своих соцсетей. Здание нашей психушки было переделано из старого особняка некоего графа. Стены были сложены из светлого известкового кирпича, цоколь отделан белым мрамором, стены оштукатурены белой штукатуркой, дубовые двери и панели покрыты белой эмалью… В общем, преимущественно наша больница была белой, и у всех пациентов одежда цвета слоновой кости. Персонал был одет в такие же оттенки, чтобы не было обидного разделения на больных и здоровых. Очень толерантное решение, в общем. Отличное место для селфи – красиво, стильно, стерильно.
Ах, моя милая юная Дейзи… Она, пожалуй, была единственной, кто воспринял мое помешательство легко и естественно, как некую данность. Когда у меня проявилось расстройство личности, ей было около 12 лет. В этом возрасте ты еще готов увидеть фей в чашечках цветков, а по ночам снятся единороги. Она приносила мне букеты из листьев и каталась на моих плечах, счастливо хохоча…
Теперь она стала другой. Девятнадцать чудных лет, молодая женщина, успевшая насладиться своей красотой. И уже научившаяся ей пользоваться. Подведенные черным глаза, темная бордовая помада – похоже, Дейзи вышла на тропу любви! Конечно, я не питал иллюзий – в этот раз она явилась не ко мне. Наша встреча была случайностью, досадной для нее.
Девушка влетела в кабинет, как самонаводящаяся торпеда. Я догадался о ее намерениях: все мужчины в городке вдруг померкли в сравнении с новой “опальной звездой”. Для первой красавицы появление профессора стало веской причиной немедленно влюбиться. И она влюбилась, почти не глядя.
За спиной прекрасной торпеды виновато топталась медсестра, и профессор кивнул ей: мол, я сам справлюсь с названной гостей. Дейзи впилась взглядом в доктора Маб и целую бесконечную секунду глядела ему в глаза, будто собираясь загипнотизировать его своим юным пылом. Затем стремительно прошла к столу, небрежно кинула на него бордовые перчатки и представилась:
– Дейзи Пардалис.
Наверняка она репетировала эту фразу все утро. Доктор Маб вежливо привстал, приветствуя дочку мэра.
Дейзи оторвала глаза от профессора с деланным безразличием, сделала круг по кабинету, разглядывая скудную мебель и давая возможность оценить ее гибкую фигуру, затянутую во что-то темно-зеленое и наверняка очень модное.
Сначала ее взгляд скользнул по мне поверхностно, как по шкафу. А затем, как голодный тигр, ее глаза впились в меня. Я смотрел на нее с глубоким сочувствием. О, если бы я мог, то постарался бы не напоминать о своем существовании. Чувство вины снова вдавило меня в кресло. И в то же время я почувствовал раздражение, что эта расцветающая красотка отвлекла от меня внимание доктора.
Девушка отвернулась от меня, растеряв довольно большую часть своего любовного заряда. У нее остались силы лишь выдать заготовленные