Грехи и молитвы. Ира Малинник
серьезным:
– Вы правда так считаете?
«И что ты ему скажешь?»
– Я верю,– твердо ответил Томас.– А значит, так будет.
Глава 5. Дорога
В ночь перед отбытием в Ареццо, Томасу Эккеру впервые приснился его отец.
Уильям Эккер стоял перед ним, одетый в такую же простую черную рясу, которую носил его сын. На груди Уильяма висел простой деревянный крест на шнурке, а в руке у него были четки. Лицо Уильяма, одновременно незнакомое и такое родное, выражало глубочайшую озабоченность, и, вместе с тем, любовь.
– Отец?
Томас приподнялся на кровати. Его охватило небывалое волнение. Но что еще более удивительно, юноша чувствовал, что полностью владеет своим телом и разумом. Астарота в его сне не было.
– Мальчик мой,– Уильям улыбнулся, и на Томаса накатила волна тепла.– Я так тобой горжусь. Прости, что я не могу быть рядом, но поверь, я всегда наблюдаю за тобой и мамой. Я…
– Отец, почему ты это сделал? – на языке Томаса вертелось так много слов, но первым вырвался именно этот вопрос, который он старательно хоронил как можно глубже в себе.– Почему ты позволил демону овладеть мной? Неужели это лучше честной, праведной смерти?
По лицу Уильяма пробежала дрожь.
– Ты спасаешь жизни,– тихо ответил он.
– А моя жизнь? Она разве может быть спасена?– глаза Томаса предательски защипало.
– Прости,– Уильям присел на краешек кровати и сцепил руки пере собой; четки качнулись, и отблеск луны отразился на бусинах.– Но послушай, у меня мало времени. Не езжай в Ареццо. Я молю тебя, Томас, не езжай туда. В Ареццо смерть.
– Ты знаешь, кто там?– Томас задал этот вопрос помимо собственной воли, несмотря на то, что на уме у него был десяток других.
– Знаю. Знаю и не могу тебе сказать. Но верь мне, Томас, тебе не справится с ним. И Астарот тебе не поможет.
– Отец,– Томас подался вперед, чтобы коснуться отца, но его рука прошла сквозь густой туман.– Отец!
– Я люблю тебя,– сказал Уильям прежде, чем растаять в воздухе.– И всегда буду любить.
Томас проснулся и резко сел в кровати, хватая ртом воздух. Его ночная рубашка была мокрой от пота и неприятно липла к телу. Он нащупал на тумбочке кружку с водой и залпом осушил ее до дна. Во рту неприятно горчило, а сердце бухало в груди так, что казалось, оно перебудит весь дом.
«Поздравляю с семейной встречей», ехидный голос Астарота в его голове звучал на удивление привычным и даже родным.
– Tace14,– привычно огрызнулся Томас.
«Видимо, в Ареццо и вправду творится что-то настолько плохое, что душа твоего папаши каким-то образом нашла путь в наш мир, чтобы предупредить тебя», Астарот не обратил внимания на ненавистную латынь. «Ты точно хочешь туда отправиться?»
– Ita est15,– Томасу удалось немного успокоиться, и голос его звучал тверже и увереннее. – Кто, как не я?
«Святоши из Ватикана».
– Но Дарио обратился именно ко мне. Я не знаю, кто вел его: Господь, мой отец или
Замолчи (лат.)
Да (лат.)