На пути к Академии. Айзек Азимов
силы для жизни. Он непременно проживет дольше, когда каждый его день с утра до ночи занят делом, и это радовало Дорс. Но она знала, что настанет день, когда потеряет его, и мысль эта пугала ее. Она и подумать не могла раньше, что будет так, – раньше, когда ее задача была проще простого – беречь его ради сохранения его знаний.
Когда же все это стало для нее личным делом? И могло ли быть теперь что-то более личное? Что такого было в этом человеке, что заставляло ее волноваться всякий раз, когда его не было рядом, – даже тогда, когда она была твердо уверена, что с ним все в порядке, и по идее, заложенные внутри ее рефлексы не призывали ее ни к каким действиям? Ведь ей было приказано всего-навсего заботиться о его безопасности. Откуда же взялось все остальное?
Давным-давно она поговорила об этом с Демерзелем – тогда, когда твердо убедилась, что чувства не обманывают ее.
Он грустно посмотрел на нее и сказал:
– Простых ответов не жди, Дорс. Ты сама не так проста. Я в своей жизни тоже изредка встречаю людей, рядом с которыми мне было легче думать, приятнее существовать, проще проявлять ответные реакции. Я пытался оценить причину легкости моих реакций в их присутствии и трудности – в их отсутствие, чтобы понять, что я приобретаю или теряю. В конце концов стало ясно, что радость от их общества перевешивала печаль от их исчезновения. Так что уж лучше испытывать такие чувства, какие ты испытываешь сейчас, чем наоборот.
Дорс подумала: «Настанет день, и Гэри уйдет, и этот день с каждым часом все ближе, и думать об этом я не должна».
Именно затем, чтобы избавиться от этой навязчивой мысли, она окликнула мужа:
– Гэри, о чем ты думаешь?
– Что?
Селдон открыл глаза и посмотрел на Дорс.
– Скорее всего о психоистории. Наверное, зашел в очередной тупик?
– Да ну… Вовсе не об этом я думал. Знаешь, о чем? – спросил он, негромко рассмеявшись. – Ни за что не догадаешься. О волосах!
– О волосах? Вот это номер! О чьих же?
– В данный момент – о твоих, – сказал Селдон и с любовью посмотрел на жену.
– С ними что-нибудь не в порядке? Может, перекрасить их в другой цвет? Наверное, я должна была уже поседеть?
– Брось! Твоим волосам не нужна седина… Понимаешь, эта мысль заставила меня подумать о совершенно посторонних вещах. К примеру, о Нишайе.
– Нишайя? Это что?
– Видишь ли, Нишайя не была частью доимперского Тренторианского Королевства, потому я вовсе не удивлен, что ты о ней даже не слышала. Это планета, очень маленькая. Изолированная. Никому не нужная и не интересная. Да и я о ней в конце концов узнал только потому, что поинтересовался. Мало какому из двадцати пяти миллионов миров удавалось добиться такого головокружительного взлета известности, причем среди них вряд ли отыщется столь малозначительный мир, как Нишайя… А ведь это интересно, не правда ли, и весьма значительно.
Дорс отодвинула