На пути к Академии. Айзек Азимов
для него такое мороженое было редкой и почти недоступной роскошью. Он покупал его тогда, когда удавалось наскрести нужную сумму. Время от времени ему давал откусить кусочек кто-нибудь из внезапно разбогатевших дружков, но чаще всего он воровал мороженое, пользуясь удобным случаем. Теперь он мог купить сколько угодно порций…
– Эй! – послышался чей-то голос у Рейча за спиной.
Рейч с трудом вернулся к реальности. Его, оказывается, окликнул парень, что сидел за столом.
– Это ты мне, парень? – негромко уточнил Рейч.
– Ага. Че это ты делаешь, а?
– Кокоженое ем. Че те надо?
Рейч автоматически перешел на биллиботтонский жаргон, и это оказалось совсем нетрудно.
– Не. В Биллиботтоне че делаешь?
– Родился тут. Вырос тут. Токо в кровати народился, а не на улице, как ты.
Оскорбление слетело с языка легко, так легко и непринужденно, словно Рейч никуда и не отлучался из Биллиботтона.
– Во как? Че-то ты слишком вырядился. Тоже мне биллиботтонец. Цаца какая! Да от тебя, поди, и духами прет!
Парень пошевелил мизинцем – этим жестом подманивали к себе друг друга гомосексуалисты.
– Сказал бы я, чем от тебя несет. Но я – человек воспитанный.
– Чей-то? Во-спи-тан-ный? У-сю-сю!
В это время в кондитерскую вошли еще двое. Рейч слегка нахмурился. Сговорились они или как? Парень, сидевший за столом, обратился к вошедшим:
– Этот крякает, будто он воспитанный. Болтает – биллиботтонец.
Один из вошедших с притворной учтивостью поклонился Рейчу и ухмыльнулся, показав неровные, давно не чищенные зубы.
– А че, здорово! Биллиботтонец, да к тому же воспитанный! Завсегда че-нибудь подкинет бедненьким, несчастненьким сородичам, а? Ну, денежки, к примеру. Че тебе стоит подкинуть кредитку-другую бедненьким, а?
– И много их у тебя, господин хороший? – поинтересовался его приятель без ухмылки.
– Эй, эй! – заволновался хозяин заведения. – Парни, проваливайте отсюда. Неча у меня тут колобродить.
– Не боись, – сказал ему Рейч. – Я ухожу.
Он собрался было уйти, но парень, сидевший за столом, выставил ногу, загородив проход между столиками.
– Ну ты че, парень? Ты куда? Мы по тебе заскучимся.
Хозяин кондитерской, почувствовав, что запахло жареным, ретировался в комнатушку за стойкой.
Рейч улыбнулся и сказал:
– Парни, когда я в последний раз был в Биллиботтоне, со мной были мои старики, и нам загородили дорогу десять парней. Точно, десять. Я сосчитал. И мы с ними разделались.
– Да ну? – удивился тот, что заговорил с Рейчем. – Твой старикан разделался?
– Старикан? Не, не он. Ему бы нипочем такого не сделать. Старуха моя. А я, парни, получше ее сумею. А вас токо трое. Так что вы уж лучше пропустите меня.
– А как же. Ты токо кредитки оставь и иди. Не, еще тряпки кое-какие сыми.
Парень, сидевший