Поцелуй на удачу. Адель Паркс
меня, заставляя замолчать. Он обхватывает мое лицо руками. Прервав поцелуй, он смотрит мне в глаза. Я чувствую себя одурманенной. Ошалевшей. Я снова плохо спала прошлой ночью. У меня кружится голова, и я с трудом могу мыслить трезво.
– Ты опоздаешь на работу, если сейчас не выйдешь. Об этом нужно еще подумать. Сделай глубокий вдох.
Лекси
Я пропустила свой автобус, и мне пришлось ждать следующий, поэтому я прибываю на двадцать минут позже обычного, что все еще не является официальным опозданием, поскольку я всегда прихожу неприлично рано. Мне нравится проводить несколько минут в одиночестве по утрам. Сегодня большинство моих коллег уже за своими столами. Я коротко, дружелюбно машу им и со всеми здороваюсь. Я приняла правильное решение. Пребывание в офисе, куда я прихожу неделя за неделей и попросту стараюсь изо всех сил, меня успокаивает. После новостей, которые все остальные сочли бы лучшими в мире, безумие – нуждаться в успокоении, но мне оно необходимо. Здесь все ведут себя обыденно, предсказуемо. И мне это нравится. Безумный восторг Джейка с детьми и их постоянный треп о том, что они купят, начинает меня утомлять.
Роб заливает кипятком овсянку – он всегда завтракает у себя за столом. Он медленно помешивает ее против часовой стрелки. Джуди курит вейп на улице возле офиса – она всегда настаивает, чтобы входная дверь оставалась открытой, потому что не хочет что-нибудь прослушать. Ей необходимо знать, кто что смотрел по телевизору на выходных, даже если это значит, что все остальные простудятся. Хайди все еще в наушниках – ей нравится слушать аудиокниги, и она ненавидит останавливаться на середине главы. Большинство моих коллег просто сидит с опущенными головами. Офис открывается в половину десятого, и эти пятнадцать минут являются затишьем перед бурей, поэтому их зачастую используют, чтобы собраться с мыслями и перевести дыхание.
Я плюхаюсь перед своим монитором, открываю ежедневник и пробегаюсь по списку дел на день. Сегодня мы работаем без записи. Я отчаянно надеюсь, что Тома зайдет. Последние несколько месяцев я собирала информацию по его заявлению о том, что владелец в конечном счете был ответственен за отвратительные условия в конуре, которую Тома делил со своими женой и ребенком. Ответственен за их смерть. Мы вместе подвергли изучению его догадку, что Элейн Уинтердейл взяла на себя вину своего мутного босса или боссов. Быстро стало очевидно, что эта догадка, скорее всего, верна. Как только суд завершился, она переехала в новенькую дорогую квартиру. Мы узнали, что она не владеет ей – зарегистрированным владельцем была та же компания, которая сдавала жилье семье Альбу. На мой взгляд, очень похоже на откуп. Дальнейшие раскопки привели к открытию, что, как и говорил Тома, та же компания стоит за несколькими трущобами, включая здание, где он жил какое-то время, когда работал только за еду и ночлег. Так что речь не просто об арендодателе развалюх, но и о современном рабовладельце. Он ничему не научился. Совершенно ничему.
Не совсем законными путями мы пробрались в три такие развалюхи. Я этим не горжусь.